На задворках империи. Детские и юные годы Давида Ламма. Владимир Цесис

добродушием, выбежала к двери, где стояли незваные гости.

      «Боже мой, Боже мой! Янкель, я не могу в это поверить, – закричала она, – Янкель, конечно, это Ламмы. Я помню их. Послушайте, да у вас пополнение в семействе. Сынок! Такой симпатичный мальчик. Иланочка, я помню, как будто это было вчера, что ты была беременна как раз перед самым началом этой проклятой войны. Как замечательно, что вы все пережили кошмар последних четырех лет. Мы также чудом это пережили, но это долгая история. Дай-ка я обниму вас всех».

      Пока Ламмы и Мелманы обнимали друг друга, из дома вышел сын Мелманов Аркадий, которого близкие называли просто Эка.

      «Эка, Экале, сынок! Посмотри, кто к нам пришел. Это семья Ламмов. Они купили соседский дом прямо перед войной», – воскликнула тетя Маня.

      Аркадий был красивым мальчиком возраста Виктора. Он с любопытством посмотрел на вновь прибывших.

      Тем временем тетя Маня обратилась к младшему члену семьи Ламмов. Она спросила Давида, как его зовут, и когда тот ответил, она обняла его и покрыла поцелуями.

      «Самуил, скажи мне, где ты собираешься жить? – спросил Янкель. – Ты уже знаешь, что в вашем доме живет семья Кравченко и что глава этой семьи работает в КГБ? Что вы собираетесь с этим делать?»

      Самуил ответил, что он хорошо осведомлен о сложных обстоятельствах, которые его ожидали. Тут вмешалась тетя Маня.

      «Не беспокойся, Самуил. Самое главное, что наши семьи пережили эту ужасную войну. Закон на вашей стороне. Судью нетрудно будет в этом убедить, и в конце концов дом будет вашим. Тем временем, вам всем нужно где-то расположиться. Вы можете остаться в нашем доме, пока не вернете свой. Что скажешь, Янкель?»

      «Я хотел предложить то же самое», – ответил Янкель.

      «Мы, евреи, прошли через ад во время войны, и мы должны помогать друг другу, – продолжала тетя Маня, – кроме кухни у нас есть две комнаты: в одной из них вы и будете жить, пока в этом есть необходимость».

      Доброе и щедрое предложение Мелманов позволило семье Ламмов жить с ними под одной крышей более года, пока они, наконец, не смогли доказать в суде, что являются законными владельцами дома. Живя в доме Мелманов, Илана и Самуил делили с ними все домашние расходы.

      Ламмы не хотели нанимать адвоката; они думали, что одного вида офицерской формы будет достаточно, чтобы доказать правдивость их требований. Кроме того, супружеская пара надеялась, что их право собственности может быть доказано по частично сохранившимися официальным архивам и показаниям свидетелей. Таковых было трое: Янкель, русская женщина, которую они наняли, чтобы покрасить дом после покупки, и некто Соломон Паскаль, брокер, который и продал дом Ламмам перед самой войной и в загородном доме которого Виктор скрывался от бомбардировок немцев в начале войны.

      Семья Паскалей спасалась в Казахстане. Они частично были обязаны жизнью отцу Виктора. Основываясь на опыте Первой мировой войны, семья Паскалей считала, что предстоящая немецкая оккупация не несет в себе чего-то драматичного,