Трофейная ведьма. Лана Ежова

боком и…

      Не договорила, поняв, что это в духе Вики – нарываться на неприятности. Вероятно, ей стало скучно, захотелось домой, и она ускорила наш уход из бара. Ну, Виктория, ну, ведьма!.. Могла бы просто сказать!..

      Видя, что я зависла, погрузившись в размышления, Герман вышел из машины и галантно открыл дверь. Он всегда обходителен, если не злится. Так что это добрый знак – он полностью оттаял.

      – Это сестре скажи, чтобы не развлекалась. Сама я обычно не делаю глупости, – заявила охотнику, когда он протянул руку, чтобы помочь покинуть салон «Мазды».

      Ладонь Германа, надежная и теплая, подарила уверенность и чувство защищенности. И сам он казался сильным и бесстрашным, тем, за кого можно спрятаться во время жизненных невзгод.

      – Виктория никого не слушает, – возразил он, неохотно отпуская мою руку. – Когда вы вместе, я всегда ставлю на твое благоразумие.

      Его слова мне польстили. Очень. И сердце сладко замерло в груди. А приятно, когда у красивого парня о тебе высокое мнение! И вообще Герман, оказывается, не такой дикарь, как я о нем думала. То, что троица из бара ушла на своих ногах, тому веское доказательство.

      От серебристого авто до ограды такой короткий путь… Мы преодолели его в несколько быстрых шагов. Даже жаль расставаться, говорила бы с ним и говорила.

      – Зайдешь выпить кофе?

      Предложение вырвалось до того, как я его обдумала.

      – Не откажусь, – ответил охотник, и голос его прозвучал почему-то хрипло.

      Я открыла ворота. В голове эхом отдавались его слова – все-таки волнующий у него голос, слушала бы вечно.

      Хм, да и сам он очень даже ничего… Раз в сто лучше всех тех мужчин, которых я видела этим вечером в «Черном коте».

      Пока звенела связкой ключей, выбирая нужный, задумчиво косилась на Волкова. Свет ближайшего фонарика на дереве позволял рассмотреть его лицо – сосредоточенное и немного хмурое. Остро захотелось разгладить морщинку между его бровей. Что может печалить молодого охотника? Какие проблемы в его годы?

      – Может, посветить телефоном? – заботливо предложил он.

      – Не надо, уже нашла.

      Проворачивая ключ в замке, осознала, что перед глазами застыл образ Германа, что хочу успокоить его, пообещав, что все будет хорошо, хочу убрать с его лица чувство озабоченности, хочу… Ох, да я просто рядом быть хочу! Хочу прижаться к нему, хочу, чтобы обнял, хочу почувствовать тепло его крепких рук…

      Как так бывает, что не замечаешь толком человека, который рядом с тобой столько лет? А потом вдруг случается нечто, что кардинально меняет восприятие его, переворачивая все с ног на голову?.. И выясняется, что он другой, не такой, каким тебе виделся раньше? Лучше и ближе…

      Щелкнул замок, дверь открылась, гостеприимно впуская нас в дом. Моя рука еще тянулась к включателю, как я осознала истину: хочу не только сварить Герману кофе, хочу, чтобы он остался со мной. При мысли, что сейчас останусь одна, становилось больно.

      Но как ему об этом сказать? Сослаться на то, что боюсь ночевать в пустом доме?