.

>– Дом уходит!

      Нужно бежать. Не хочется бросать то, что успели собрать, но Дом уходит. Важно не отстать. Что-то случилось. Он должен был быть в покое еще несколько дней. Первый отряд далеко ушел, они могут отстать.

      Жители бегут. Быстрей! Задыхаясь и теряя добычу. Отстающим бросают веревки. Мы успели. Первый отряд – большая утрата, они были сильными, но, возможно, они смогут вернуться.

      В поселке собрание. Все перепуганы. Дом двинулся не вовремя и не туда. Он поменял курс. Что-то случилось. Все галдят. Опять какие-то болваны пытаются запустить электричество?

      Уже несколько месяцев они жили по расписанию, жизнь стала налаживаться. И вдруг опять все рушится.

      – House is leaving!

      – House is leaving!

      It’s time to run. Do not want to leave everything gathered, but the house is leaving. It’s important not to fall behind. Something wrong happened. It should stay still some more days. The first squad has gone too far, they may fall behind.

      Residents are running. Hurry up! We’re choking and losing prey. They are throwing ropes for those who are lagging behind. We had time. The first squad is a big loss. They were strong. But maybe they could come back.

      A village meeting. Everyone is scared. The house moved at the wrong time and in the wrong direction. It changed course. Something happened. Everyone stares at each other. Are some dummies trying to start electricity again?

      For several months they have been living according to a schedule, life has begun to improve. And suddenly everything collapses again.

      Лисица

      – Выгребай лопатой! Не вздумай туда воду лить, взрыв будет! – кричит дед Трофим, упираясь обеими ногами – и своей и деревянной в тело червя, и изо всех сил пытаясь разогнуться, втащить наверх гибкий упругий шланг. Трофиму непросто приходится, ведь шланг полон ила – после того, как носитель сдвинулся, тот его конец, который раньше упирался в чистую гладь воды, сместился, и щедро хватанул жидкой грязи с самого берега реки. Он и теперь продолжал всасывать гадкую жижу, ведь насос и не думал останавливаться. Защиты от подобного происшествия на кустарно сделанном агрегате установлено не было. Даже быстро отсоединить шланг с другого конца, в месте соединения с насосом, невозможно. Сконструировать достаточно надежное соединение так, чтобы его еще можно было быстро подключать и отключать с тем набором материалов, что удалось достать, не представлялось возможным. Вот и приходится теперь Лисице спешно выгребать горящий уголь из топки насоса, иначе ненадежный агрегат окончательно забьется, шестерни и валы, которые заставляют крутиться поршень, потрескаются, а сам поршень расклинит. Восстановить агрегат после такого будет невозможно.

      – Ольга, миленькая, поторопись, – чуть не плача хрипит Трофим, срывая пальцы до крови о проволочные кольца, которыми для надежности перетянут рукав. Мужчина и рад бы помочь девушке, да не может. Шланг – ничуть не менее важная часть машины. А главное – еще более редкая, чем металлические детали насоса. Если гибкая резиновая кишка зацепится за что-нибудь на земле, или попадет между щупальцев разогнавшегося носителя, все селение останется без драгоценного насоса. А жители о нем даже не вспомнили, когда исполинский червь вдруг начал движение! Половина селян бросилась к огородам, которые сейчас безжалостно сминались кольцами носителя, изменившими положение друг относительно друга – червь почему-то решил свернуть, судя по углу схождения колец, он поменял направление чуть ли не на девяносто градусов! Бабы бросились к безжалостно сминаемым огородом. Молодые охотники и вовсе растерялись: кто бросился спасать пожитки из рушащихся хижин, кто рванул к краю носителя, то ли собираясь соскочить, пока он не набрал скорость, то ли, наоборот, помочь отставшим добытчикам взобраться наверх. А механизм, который поит весь поселок, оказался брошен, и только дед Трофим заполошно скакал на своей деревяшке от шланга к топке и никак не мог сообразить, что делать сначала – тушить паровую машину, или спасать рукав.

      Только когда прибежала Ольга, мужчина немного успокоился – в присутствии воспитанницы Трофим всегда становился собранным и сосредоточенным. Старая привычка, почти рефлекс, еще с тех времен, когда они жили вдвоем, на поверхности. Ольга была еще совсем девчонка и мужчина, понимая, что их маленькая группа зависит целиком от него, не мог себе позволить проявить слабость.

      Разведчица раз за разом вышвыривала груженые горящим углем лопаты прямо на поверхность носителя, стараясь только не ронять уголь под ноги. Девушка не успела даже надеть защитные рукавицы, жар из топки опалял пальцы, сжимавшие рукоять лопаты, светлые волосы вокруг лица скручивались от высокой температуры, пот не успевал собраться в капли, испаряясь с лица сразу же. Аппарат натужно, с перебоями гудел, вздыхал и всхлипывал, иногда раздавался лязг – каждый раз, слыша непривычный звук, сердце Ольги заходилось от ужаса. Она переживала за машину чуть ли не больше, чем ее создатель. Знала, сколько сил и старания вложил в аппарат дед Трофим, да и сама не раз рисковала жизнью, добывая запчасти. С тех пор как заработал насос, жизнь в поселке стала во стократ проще. Появилась возможность разбить дополнительные огороды, добытчикам уже не нужно было тратить столько сил, чтобы натаскать воды вручную… А тупоумные бабы, вместо того, чтобы помочь, бегают вокруг своих порушенных грядок, будто их вопли могут как-то вернуть потерянный урожай.

      Лопата дергается от неловкого