Кондор принимает вызов. Сергей Соболев

А вдруг все-таки братья-славяне?! Или, к примеру, жильцы близлежащих домов таким вот способом наносят друг другу гостевые визиты?

      Некогда морщить лоб. «А ля гер ком а ля гер». На войне, сами понимаете, как на войне.

      Грохнули из «акаэсов» оба, не сговариваясь, одновременно: Мокрушин стрелял с колена, Бушмин соответственно гвоздил сверху. Последовательно прощупали огненными щупами подозрительные холмики, затем в несколько коротких очередей прозондировали тоннель на всю его видимую длину – точнехонько такой же коллектор, по которому они прибыли на рандеву с неизвестными.

      Почти одновременно клацнули затворы. Еще несколько секунд по сдавленному бетонными ребрами тоннелю испуганно голосило эхо, затем наступила оглушительная тишина.

      Так же в унисон сменили магазины и, не сговариваясь, сложили приклады и забросили автоматы за спину.

      – Кажись, все, – подал голос Мокрушин. – Две группы, человек шесть или семь…

      – Гарас, страхуй с тыла, – распорядился Бушмин. Почему-то важно ему было услышать в этот момент собственный голос – а вдруг они все уже на том свете? – Надеюсь, все живы-здоровы?

      – Я в порядке, – спокойно отозвался Гарас.

      – Цел и невредим, – виноватым тоном сообщил Синцов.

      – Все путем, «летеха», – решил успокоить сапера Бушмин. – Держались молодцом. Вот только надо разобраться, кого мы здесь завалили…

      Обнажив стволы, ротный и Мокрушин отправились в боковой тоннель. Трупов оказалось семь: взрывы гранат в замкнутом пространстве коллектора превратили их в котлетный фарш. Выходит, зря только патроны на них тратили…

      – Два «поводыря» с ночной оптикой, – прокомментировал шедший впереди Мокрушин. – Снайпер с «эсвэдэшкой»… Две «мухи»… У остальных «калаши»…

      – «Чехи»? – с невольным замиранием сердца спросил Бушмин. Он все еще никак не мог уяснить, что к чему, – все «жмуры» были одеты в камуфляжные бушлаты и вязаные шапочки.

      – А то кто? – удивленно ответил Мокрушин, склоняясь над очередным трупом. – Глянь, что я нашел…

      Бушмин сдвинул окуляры на лоб, затем осмелился на несколько секунд включить фонарь. Сноп света выхватил из кромешной тьмы изумрудную повязку с арабскими письменами.

      – Ясненько, – выдохнул застоявшийся воздух Бушмин. – Для них это была последняя «гастроль»…

      – Смертники, – процедил Мокрушин. – А с ними славянин, русак или «западенец». Ну и хрен с ними, пусть теперь валяются в дерьме…

      А еще через три часа на «перекрестке» прогремел мощнейший взрыв, закупоривший с двух сторон подземные коммуникации «чехов». И хотя на следующие сутки чечены плотно взялись за 1-ю роту ДШБ, с «черного» хода балтийских моряков уже никто не беспокоил.

      Бушмин уже в который раз тщательно намылил руки – почему-то казалось, что на пальцах остались едва различимые следы крови. Поплескал в лицо ледяной водой, затем насухо вытерся полотенцем. Надо же, как его зацепила эта дурацкая история с «черным монахом»…

      Стоило