Падающая звезда. Дана Делон

из-под моей и одним глотком допивает шампанское.

      – Алекс, – зову я.

      Но он не реагирует и идет в противоположную сторону.

      «Что это было?» – думаю я, глядя на удаляющуюся спину брата.

      Минут через пять мне становится не по себе. Грубить мне настолько не в духе Алекса… Даже когда я неправа, он переводит спор в шутку и обходит острые углы, ни разу в жизни он не сказал мне плохого слова. Ведь у нас разница пятнадцать лет, и я никогда не была для него надоедливой младшей сестренкой – скорее, маленьким, милым чудом. Я набираю его номер, чтобы узнать, где он и как, но он не отвечает. Беспокойство растет. Осмотрев толпу, я решаю найти его.

      – Сейчас вернусь, – говорю я Софи.

      Она почувствовала тревогу в моем голосе:

      – Что стряслось?

      – Мне нужно найти Алекса, – вертя головой, отвечаю я.

      – Я помогу. Держи телефон наготове и в случае чего звони.

      Вот такая Софи. Не задает миллион ненужных вопросов, а сразу переходит к делу. Я с благодарностью смотрю ей в глаза, и она успокаивающе гладит меня по руке.

      – Уверена, всё в порядке, – говорит она.

      Мне хочется в это верить, ведь ничего страшного не случилось, он просто нагрубил. Но на душе скребут кошки. Я не знаю почему, но уверена, что с Алексом творится неладное, ему надо помочь. Мы с Софи расходимся в разные стороны, и я стискиваю телефон в руке, надеясь, что он позвонит. Людей слишком много. Если бы я была в плохом настроении, захотела бы уединиться. С такими мыслями я поднимаюсь на второй этаж и сворачиваю в первый из многочисленных коридоров. Здесь действительно тише и менее людно. Я продолжаю идти, поворачивая то вправо, то влево. До тех пор, пока не вижу Мано на лестничном пролете. Очевидно, это аварийный проход.

      – Я беременна, мне было плохо. А ты злишься! – очень громко кричит она, и я поеживаюсь.

      Со мной она всегда говорила елейным голоском, я и представить не могла, что у нее хватит сил на такой ор.

      – Мано, ты не можешь придумывать для меня правила. Я не собачонка, требующая дрессировки, – Алекс в бешенстве.

      Я не вижу его, но слышу гнев в голосе. Лишь однажды я была свидетелем его вспышки и знаю, что он потом долго жалел о сказанном.

      Мне бы развернуться и уйти, но я не могу: отчаянно хочется понять, что происходит между ними. Поэтому я остаюсь и прячусь за колонну в коридоре.

      – Дрессировка? – с издевкой переспрашивает Мано. – Просить своего жениха не заигрывать с другими теперь называется чертовой дрессировкой?!

      Я закрываю глаза, и мне становится ее жаль. Я частенько бываю свидетелем его не совсем приличных взглядов и не представляю, как бы себя ощущала, если бы мой будущий муж так смотрел направо и налево.

      – Не придумывай то, чего нет. Меня достала твоя ревность! Ты долбаная истеричка! – орет он.

      Я закрываю рот рукой, потому что не знаю, смогу ли подавить вскрик. «Это не мой брат», – проносится у меня в голове. Но это он, и все было сказано им, его голосом и ртом. Мне становится тошно. Ведь в моей жизни был герой – человек, умевший шуткой спасти любую ситуацию, человек со