Не мой мир. Альбина Нури

ом счете погубит не вирусная инфекция, не глобальная катастрофа и не атомная война, а массовый уход за границу Портала…

      Никто по-настоящему не знает, что находится в мире, обманувшем законы физики. Кто они – его Обитатели?

      Можно ли выжить в Нулевом измерении и не сойти с ума?..

(Теана Ковачевич, «Неожиданный Апокалипсис. Закат цивилизации»)

      Глава первая. Алекс решает проблему

      – Ты не опаздываешь? – прокричала из кухни мать.

      Он хотел ответить, но статья была слишком интересная, чтобы отвлекаться, и Алекс просто покачал головой, отмахиваясь и от матери, и от вопроса, как будто она могла его увидеть.

      Не получив ответа, мать заглянула в комнату.

      – У тебя лекция через полчаса.

      Алекс посмотрел на нее затуманенными взглядом.

      – Что, прости?

      – Ау! – Мать помахала рукой у него перед носом. – Отец, говорю, ушел рано. До университета будешь добираться сам!

      «Надо было все же попробовать сдать зачет на доступ к видео-курсам, – подумал Алекс. – Но чего уж теперь».

      – Завтрак на столе, – сказала мать, когда Алекс вышел из ванной.

      – Не успеваю. – Он заглянул в комнату, схватил сумку и чуть не бегом побежал в прихожую. – В универе поем.

      – Пластмассовая еда из автомата – что может быть полезнее для желудка, – вздохнула мать, выходя за ним в прихожую.

      – Все так едят, никто не умирает.

      Он мог бы добавить, что она и сама готовит из тех же самых «пластмассовых» продуктов: хлеб, мясо, молоко – разве есть сейчас что-то натуральное – в полном смысле этого слова? Кто и где в последний раз видел живую корову или курицу? Однако промолчал: спорить бесполезно, мать свято верила, что домашняя еда в любом случае полезнее. Дома и стены помогают – что-то в этом роде.

      – Пока, мам. До вечера.

      Алекс чмокнул мать в щеку и вышел из квартиры. На лекцию он, ясное дело, опоздал. Еще и на входе, как назло, застрял – карточку заело. Пришлось администратора звать. Пока то, се… Время шло, бежало.

      По закону подлости, читал Зверинцев, которого студенты ожидаемо прозвали Зверем, и который, прекрасно зная об этом прозвище, всеми силами поддерживал репутацию – рычал, кидался на людей и готов был перегрызть глотку всем, кто ему чем-то не угодил.

      – О, господин Кущевский! Рады вас видеть! Как всегда, вовремя! – елейным тоном проговорил Зверь, обернувшись к двери, и тут же, без перехода, рявкнул: – Вы в курсе, что лекция уже десять минут как началась? Вам невдомек, что я могу потерять мысль по вашей милости? – Это был не вопрос. – Ах, да! Откуда вам знать – в вашей голове мысли вряд ли рождаются!

      Зверинцев уставился на Алекса поверх очков и не спускал с него взгляда, пока парень не уселся на свое обычное место на четвёртом ряду. Известный прием, один из любимых у Зверя: буравит тебя маленькими злыми, как у кабана, глазами, и все остальные волей-неволей тоже пялятся.

      Алекс бросил сумку стол. Стас подвинулся и скорчил рожу: мол, не обращай внимания на придурка. Зверь он и есть Зверь.

      Лекция покатилась дальше. Алекс достал электронную тетрадь, хотя и непонятно – зачем было это делать? Все, о чем вещает Зверь, есть в бесплатном доступе в университетской библиотеке. Вообще непонятно, с какой стати сюда таскаться.

      Впрочем, на самом деле, понятно, – зачем. Если и к электронному курсу доступа нет, и на лекции его тягомотные не ходишь, и заданий в конце лекции не выполняешь, Зверь ни один семинар не зачтет, к экзамену не допустит.

      Не только Зверь – большинство преподов так поступают: у них зарплатные баллы не начисляются, если аудитории пустые, студентов на лекциях нет. А без баллов, бесплатно, кто захочет работать? Но другие стараются, дают полезный материал, а у Зверя, гада, только репрессивные методы.

      – Так ты идешь? – шепотом спросил Стас, когда Зверь привычно забубнил свою чушь про особенности исторической обстановки и общественные волнения в конце двадцатого – начале двадцать первого века.

      – В России тогда наблюдался сложный, переходный период, сопровождавшийся острыми кризисными явлениями, – сыпал заученными фразами Зверь.

      «А в России вообще был хоть когда-нибудь простой период безо всяких кризисов и «явлений?» – спросил себя Алекс.

      – Куда иду?

      Стас поморщился.

      – Ты издеваешься? Договорились же…

      – Все-все, ясно, Новый год отмечать, – вспомнил Алекс. – Не знаю.

      – А кто будет знать? – продолжал напирать Стас. – Так трудно решить?

      Зверь окинул взглядом сонную аудиторию. Слышал, что кто-то болтает, а кто, не сообразил. Алекс воспользовался моментом и шикнул на друга: потом, все потом, препод вот-вот рассвирепеет! Хватит будить в Звере зверя. Стас отодвинулся и замолчал.

      Ромка Костров, который сидел наискось, справа от них, оглянулся, смерил Алекса взглядом и криво усмехнулся. Половина головы у Кострова