Эрта. Пёс империи. Николай Побережник

зависит, будет дан ход этим бумагам или нет.

      – Тут все, эм… как у вас говорят – косвенно.

      – Согласен, но привязать произошедшее на юге к вашей семье и к вам лично, сможет даже недалекий инспектор, к тому же, наемника господина Григо, некоего Конна, мы уже нашли, осталось его только арестовать и развязать ему язык, а это, поверьте, умеют делать в нашем ведомстве.

      – А почему разбоем занимается секретариат безопасности? – Кинт вернул бумаги Моресу.

      – Потому что господин Терье, а кстати, кто пустил ему пулю в лоб?

      – Он ее заслужил.

      – Не спорю, так кто?

      – Я.

      – Так и думал, судя по свидетельствам оставшихся в живых наемников…

      – Там не осталось живых.

      – Ошибаетесь, один из них, как только понял, чем все закончится, спрятался в овраге, и другой еще дышал, когда его привезли в лазарет Шоута, он не дожил до полудня, однако успел рассказать и о ночном налете на особняк и о перестрелке у оврага. Терье был очень влиятельным человеком, пусть и мерзавцем, но богатым и влиятельным мерзавцем, а городской совет Шоута, председателем которого Терье являлся, требует расследования. Из показаний очевидно, что это был не просто разбой, а некие великолепно подготовленные люди, а раз так, то и заниматься этим расследованием поручено секретариату безопасности, наемники такого уровня – это с некоторых пор угроза монархии.

      – Вот как?

      – Да, и либо они служат монархии, либо…

      – Но про мой уровень подготовки, военной, и не только, в монархии известно людям, которых можно пересчитать по пальцам одной руки, и трое из них сейчас в этом доме. И если вы заметили, то теперь у меня есть семья, сын, есть дело…

      – Это какое дело? – Морес даже улыбнулся в усы, – продавать револьверы, карабины и патроны?

      – Представьте себе.

      – Затрудняюсь. Не представляю я вас, Кинт, продающим револьверы, уж поверьте!

      Кинт все еще держал в руке стакан с шантом, не отпив и не отсалютовав Моресу, он покрутил его в руке, поднялся, поставил стакан на край стола, достал трубку и закурил.

      – Правильно, подумайте, взвесьте все хорошенько. Кинт, я ни в коем случае не шантажирую вас, я хочу помочь вам, и не скрою, себе, хорошо, что дело о перестрелке в предместьях Шоута легло на стол мне, а не моему дяде, например. Но, я служу терратосу, и хотите вы или не хотите, и вы тоже…

      – …выброшенный на улицу монарший пес, как сказал про меня один человек, – закончил за Мореса Кинт, – одним словом, я должен вернуться в стаю этих монарших псов, чтобы моя семья жила спокойно?

      – Верно, и более того, безбедно, как вам жалование в триста золотых кестов в месяц? Вашему сыну нужно будет учиться, наше ведомство весьма авторитетно и подходящие рекомендации будут нелишни.

      – А документы? – Кинт указал мундштуком на листы протоколов.

      – А вы приняли решение?

      – Я еще не знаю, на что именно я должен быть согласен, объясните.

      – Вас мобилизуют, точнее, это могу сделать я, прямо здесь, подписав необходимую