Поцелуй предателя. Эрин Бити

решение за ней, но я не вижу беды в том, чтобы немного ей помочь.

      Сальвия не могла найти слов. Самая именитая сваха региона принимала в качестве кандидатов людей либо благородных, либо очень богатых, либо выдающихся, и сама Сальвия в их число не входила.

      – Но почему она согласилась принять меня?

      – Потому что ты воспитываешься в моем доме. – Дядя Уиллиам с улыбкой сложил руки на столе. – Так что даже из твоего положения можно извлечь кое-какую пользу.

      О великий Дух, он еще ожидает от нее благодарности! За что? За то, что ее выдадут замуж за совершенно незнакомого человека? За то, что ее родители, которые поженились по собственной воле, не могут восстать из могил, чтобы этому воспрепятствовать?

      – Связей госпожи Роделл должно быть достаточно, чтобы подобрать кого-нибудь, кого устроит… полученное тобой воспитание.

      Сальвия вскинула голову. Что, интересно, было не так с ее прошлой жизнью? По крайней мере, она была гораздо более счастливой.

      – Это большая честь, – продолжал он. – Госпожа Роделл сейчас серьезно занята, но мне удалось ее убедить, что твои познания в науках возвышают тебя над твоим положением от рождения.

      «Возвышают над положением от рождения». Он сказал это так, как будто стыдно родиться без титула. Как будто он сам не взял в жены простую женщину. Как будто быть дочерью людей, которые выбрали спутника жизни сами, – это недостойно.

      Как будто его собственные подвенечные клятвы чего-то стоили. Сальвия презрительно усмехнулась, глядя на дядю сверху вниз:

      – Да, это большая честь – иметь мужа столь же верного, как вы.

      Тот замер на месте. Снисходительная маска слетела с его лица, и на ее месте осталось нечто гораздо менее приятное. Сальвия была этому только рада – это давало ей силы сопротивляться. Дядин голос задрожал от еле скрываемой ярости:

      – Да как ты смеешь…

      – Или верность требуется только от жены благородного господина?

      Пусть гневается, это хорошо. Его гнев разжигает ее собственный, словно ветер – лесной пожар.

      – Я не позволю ребенку читать мне нотации!

      – Конечно, вы предпочитаете воспитывать других собственным примером. – Она ткнула пальцем в лежавшие на столе письма. – Думаю, ваши друзья прекрасно знают, к кому обращаться за поучениями.

      Эта фраза заставила дядюшку вскочить на ноги с рыком:

      – Помни свое место, Сальвия Птицеловка!

      – Я его прекрасно знаю, – крикнула она в ответ. – Невозможно забыть о нем в этом доме!

      Месяцами она терпела, но теперь все это выплескивалось наружу. Он дал ей надежду на независимость, на самостоятельную жизнь, а оказалось, что он, как в силки, загоняет ее в брак по расчету. Сальвия сжала кулаки и наклонилась над столом. За все время ее жизни в этом доме он ни разу ее не ударил, несмотря на ее дерзости, но такого она все-таки раньше себе не позволяла.

      Когда дядя Уиллиам наконец нашел в себе силы заговорить, он цедил слова сквозь стиснутые зубы:

      – Ты позоришь меня, племянница. Ты недостойна того места, которое