Страна вечного лета. Ханну Райаниеми

твердость.

      – Прошу прощения за причиненные неудобства, но мне нужно было убедиться. Я способен отличить правду, когда ее слышу. Так что я сделаю вам подарок, миссис Мур, обоюдоострый подарок. В последние два года я вел агента по кличке Феликс, главу отдела в вашем Летнем управлении. Хороший парень, слегка наивный, верит в великую цель – больше меня, благословенная душа.

      Рэйчел попыталась ответить, но горло словно сжали тиски.

      – Вижу, вы мне не верите. Что ж, подробности вас убедят. Феликс – это Питер Блум.

      – Блум, – просипела Рэйчел.

      Она некоторое время служила с ним вместе, прежде чем он ушел в мир иной. Из младотурков, хотя и менее привлекательный, чем остальные – маленький и пухлый, со страстными глазами и чувственными губами. Тихий, вежливый, немного отстраненный. Конечно же, его повысили раньше ее, хотя она и имела на десять лет больше опыта.

      Кулагин снова закашлялся. Он лежал в растекающейся бордовой луже.

      – Дорогой Питер и был той курицей, несущей золотые яйца, за которую меня хотели наградить. Теперь он ваш.

      Голова у Рэйчел пошла кругом. Как будто вместе с кровью Кулагина утекает и весь смысл окружающего мира.

      – Даже если я вам поверю, – прошептала она, – что мне с этим делать?

      – Вы меня не слушали, – ответил Кулагин. – Никто вам не скажет, что делать. Прощайте, миссис Мур.

      И в один миг, как будто снова опрокидывает стакан с бренди, он сунул дуло пистолета в рот и спустил курок.

      Выстрел прозвучал как пощечина, оглушил ее и ослепил. Когда зрение прояснилось, Рэйчел не могла заставить себя посмотреть на изуродованное лицо Кулагина.

      Она вылетела из номера и захлопнула за собой дверь.

      – Нужен… Нужен врач! – заорала она во всю глотку, вырывая слова из саднящего горла. – Позовите врача!

      Потом она осела на пол. В голове пульсировало имя, алое, зловещее и невозможное, как кулагинская кровь на ковре.

      Питер Блум.

      3. Маленькие войны, 8 ноября 1938 года

      Питер Блум оказался в грузовике с боеприпасами в горящем Мадриде.

      Пламени он не видел. Для призрака материальный мир невидим, не считая электричества и искрящих душ живых людей. Здания и улицы выглядели скелетами из светящихся проводов. Человеческие мозги сияли, как бумажные фонарики. Все остальное – бледно-серый туман. Питер безнадежно заблудился бы в этой пелене, если бы не маячок в эктофоне агента Инес Хираль, который привел его сюда из Страны вечного лета.

      Сейчас Питер повис на ярких кольцах электрической цепи эктофона, словно цепляющийся за материнский подол малыш, и слушал, как Инес описывает мир живых.

      – Крыши домов на Гран-Виа в огне, – сказала она. – Бомбы сыплются, как черные груши. Сначала большие, чтобы снести здания. Потом зажигательные. Шрапнель – чтобы отогнать пожарных. Каждую ночь одно и то же. Скоро и гореть будет нечему.

      Для человека, управляющего грузовиком со взрывчаткой в городе, который каждую ночь бомбят, ее голос звучал на удивление спокойно.

      – Днем, когда мы пытаемся отоспаться, самолеты