Серийный любовник. Николай Леонов

не доводилось, но ведь есть правила, – начал Тихон Николаевич, однако, поймав насмешливый взгляд Мальчика, осекся.

      – Интересно, на что же я надеюсь? Вероятно, на высшую справедливость, которая не позволит заклеймить позором ваше доброе имя, Тихон Николаевич, – съязвил Мальчик.

      После этих слов на лицах парней замелькали улыбки.

      – А ведь верно, частники на номера и внимания не обращают. Их больше заботит, как подешевле да побыстрее груз до дома доставить. Пломба на месте, и хорош, – зашелестели голоса.

      Валентин отошел в сторону, представление с его участием подошло к концу, пришло время выхода главного героя. Дядько Кирик без слов понял его жест. Он выступил вперед, поднял руку, призывая парней к тишине. Шепотки стихли.

      – Ну что, парни, посмотрим, кто на этот раз сдох? – почти весело проговорил Кирик и дернул дверь контейнера. Та плавно отошла в сторону, открывая взорам собравшихся картину, уместную разве что в фильмах ужасов.

      – Твою-то мать! – выдохнул Санек.

      – Египетская сила! – вторил ему Доброхот.

      – Ну ни хрена себе! Вот вам и корова! – подвел черту Мальчик. – Эх, сидеть мне не пересидеть!

      Зрелище, представшее бригаде Кирика, оказалось и правда не для слабонервных. В центре полупустого контейнера, заваленного по краям домашним скарбом вроде допотопных столов и комодов, стояла ножная швейная машинка фирмы «Зингер». Возле нее, запутавшись волосами в колесе ножного привода, лежала молодая женщина. По странной иронии судьбы, лицо ее хранило безмятежность, тогда как все тело раздулось до невероятных размеров, а кожа, по всей видимости, кое-где уже начала лопаться, изливая на дощатый пол контейнера зловонную жижу. Рой зеленых мух, потревоженный внезапным вторжением людей, взвился к потолку, не оставляя сомнений в том, что женщина мертва.

      – Суши весла, отстрелялись, – прервал тягостное молчание Дядько Кирик и добавил, ни к кому не обращаясь: – Трындец нам, на этот раз точно все по этапу пойдем.

      «Пежо» полковника полиции Льва Гурова пробиралось сквозь плотный ряд московских пробок, прокладывая путь до Ярославского вокзала. Автомобили выстроились в четыре ряда и двигались черепашьим шагом, не оставляя ни малейшего шанса на маневры. Напарник Гурова, полковник Стас Крячко, развалился на заднем сиденье и беззастенчиво храпел. Будь на то воля Гурова, он ни за что не выбрался бы на оживленную трассу в час, когда уставшие после долгого рабочего дня москвичи общей массой пытаются добраться до дома. Он бы выждал пару часов, все равно в итоге добраться до вокзала удастся лишь к десяти, так хоть в пробках торчать не пришлось бы. Но нет, генерал Орлов, заправляющий уголовным розыском на Петровке, сегодня оказался в ударе. Он не пожелал слушать доводы Гурова насчет пустой траты времени и нецелесообразности спешки, не проявил сочувствия и понимания, а грозно сдвинув брови, хлопнул ладонью по столу и отдал четкий приказ: немедленно начать расследование. Расследование! Громко сказано, особенно с учетом исходных данных. А как приказа ослушаешься?