Унесенный ветром: Меняя маски. Теряя маски. Чужие маски. Николай Метельский

взвалить на свои плечи ответственность за мизерные привилегии?

      Потрясающий посыл. Такого вступления я еще не слышал. И на что он рассчитывает, интересно?

      – Давайте просто бросим жребий, – сказал один из учеников. Кажется, Маюто из имперского рода Ки.

      – Нет, нет, нет! В таком ответственном деле мы просто не можем положиться на случай. – Похоже, классный руководитель желает обсуждения. Я бы даже сказал диспута. Не думает же он, что желающий вот так прям возьмет и поднимет руку?

      – Я согласна быть старостой.

      О как!

      – Имубэ Каэде-тян. Что ж, класс не забудет вашу жертву. – Да он просто издевается над детками аристократов. – Осталось выбрать вам помощника. Есть желающие?

      И тут вылез Райдон.

      – Я все же считаю, что подобные должности – это судьба. Так что жребий вполне уместен.

      – Охаяси-кун. – И еще один полукивок. – В группе от восьми человек и выше жребий вообще никогда не уместен. Всегда можно найти… – Спорим, сейчас он хотел сказать: «Козла отпущения»… – достойную кандидатуру. Надо лишь обсудить сложившуюся ситуацию. Вот, например, вы. Мне кажется, из вас выйдет неплохой помощник старосты. У вас есть что на это ответить?

      Вот тут-то класс и всколыхнулся. Но и Райдон не собирался сдаваться. Как истинный представитель самого «боевого» клана Японии он полчаса отбивался от всего класса разом. Дело осложнялось тем, что он не мог сказать: «Извините, ребята, но я туп как пробка». Честь клана и рода не позволяла подобной вольности. Так что Охаяси проявлял чудеса словесности, варьируя между очернением и возвышением себя, любимого. Попутно умудряясь время от времени атаковать порядки врага и заманивать его в ловушки иных обсуждений. А под конец так вообще выдал:

      – Староста, как и его помощник, – это лицо клан… тьфу, класса. А лицо должно быть красиво. Про ум я не говорю, ибо в этой школе учится будущая элита нашей великой империи. И глупцов здесь очень мало, а в нашем классе их и вообще нет. Так что на первом месте сейчас стоит лицо. А тут нам может помочь лишь прекрасная половина человечества, лучшая часть которой собралась в нашем классе. Ни я, ни любой другой парень в этом кабинете просто не имеет права забирать у них подобную честь! Дамы! Нам осталось лишь выбрать самую прекрасную из вас, и именно она будет представлять наш класс всей школе!

      Ну, что тут можно сказать? Если бы девчонки пришли в себя чуть раньше, они, быть может, и отбрехались бы. Но парни просекли ситуацию первыми. И как итог – жеребьевка (все-таки!) среди одних лишь девушек. Уж не знаю, кто больше веселился в этот час, учитель или ученики. Зато знаю одну немаловажную деталь – никто не может заставить тебя быть ни старостой, ни помощником. Не прописано это ни в одной японской школе. Всегда и везде эти две школьные должности добровольны. Но год за годом ученики то ли забывают об этом, то ли специально не замечают. Впрочем, мне-то что. Меня ни разу никуда не пытались захомутать. И то хлеб.

      На следующее утро, когда я медитировал над закипающей в чайнике водой, раздался звонок в дверь, за которой я с удивлением увидел мнущуюся Шину, одетую