Детектив с Лысой Горы. Александр Прокопович

за мумиков приняла (Есть такая порода мутантов, правда, в городе редко обретаются, не нравится им тут), потом вижу – люди. Радостные… Такими молодожены бывают, пока медовый месяц не кончился.

      – Ну, что еще?

      – Всё.

      С детства люблю ничего не сообщающие ответы. Правда, приводят к ним обычно идиотские вопросы.

      – Что значит «всё»?

      – Всё… Привела сюда, отдала ключ – и больше их не видела.

      Действительно, а чего на них смотреть, если они уже деньги заплатили. Я бы вот заплатил – так Алиса, наверное, уже и не вспомнила бы, как меня зовут.

      – Понятненько… Почему сама в номер не заходила?

      – Алекс, я же не дурочка – ломиться в одиночку после такого письма!

      Ну да, зачем самой ломиться, если можно найти Алекса и послать его вперед тралить минное поле.

      – Алиса, а я похож на дурочку?

      – На дурочку – нет, не похож, у тебя щетина и руки волосатые…

      И язычок у нее острый, нескучно будет ее мужу, ох нескучно.

      – У меня не только руки волосатые, и вообще я не половые признаки имел в виду. Я похож на идиота, который будет рисковать своей шкурой ради месячной отсрочки квартплаты? К тому же зная, что хозяйку через пять дней будет и не сыскать.

      – Чего ты хочешь?

      Если я скажу, чего я хочу, то либо наша беседа моментально оборвется, а я окажусь в состоянии поиска квартиры, либо мы беседу эту продолжим – в другом месте. Где есть большая упругая кровать.

      Ладно – совру.

      – Денег хочу. Много. Сколько стоит здоровье и благополучие Алисы Сергеевны Копачевской?

      – Алекс, когда ты успел стать рвачом?

      Странный вопрос, а когда я им не был?

      – Алиса, когда ты решила сэкономить на собственных похоронах?

      Вообще, жадность это одна из степеней глупости. Я, конечно, крутой мужчина, но, как и каждый нормальный представитель сильного пола, вряд ли смог бы отказать барышне, пришедшей с просьбой о помощи. Был бы Алиса умнее, я бы без всякой платы рыл носом землю, дабы сохранить это холеное тело в неприкосновенности… Или наоборот – надеясь к нему прикоснуться. Но если уж меня решили купить, то цена должна быть адекватной. (Ничего, что я такое сложное слово употребил?)

      – Тысяча. Тысяча золотом.

      Судя по выражению ее лица, мне следовало просить пожертвовать ее своей белоснежной коленкой. Эта плата далась бы ей легче. Однако я был неумолим:

      – Аванс сейчас!

      – Сотня?

      – Сто шестьдесят!

      – Заметано

      – Шестьдесят пойдут в зачет долга

      – Я поняла, – с кислой улыбкой ответила Алиса.

      Путь на первый этаж показался раза в три короче, чем с первого на третий. Ганса мы оставили сторожить квартирку. Кисель обещал прислать на смену кого-нибудь из проверенных бойцов. В офисе я получил обещанные деньги, миновав очередную попытку подвергнуть меня пыткой с помощью табуретки. Самым сложным было улизнуть от Алисы, которая, видно, полагала, что, взяв аванс, я тут же, прямо на глазах у изумленной