Детектив с Лысой Горы. Александр Прокопович

я понимаю, им, во-первых, не очень хотелось попадать еще куда-то, а во-вторых, они совершенно не имели понятия, куда могут попасть… Ганс, еще чаек остался?

      Ганс безропотно налил мне чаю и даже насыпал в него сахар.

      – Чужаки не испарились. И никуда не делись. Они вообще не выходили из этой квартиры.

      Тишина, которая воцарилась в комнате, была достойной компенсацией за вчерашний провальный обыск двух соседних квартир.

      Когда я стоял в проходе между открытыми дверями в шестнадцатую и семнадцатую квартиры, мешая Алисе побыстрее покинуть наше общество, я очень удивился, что толщина стены между двумя квартирами составляет добрых полтора метра. Однако – ведь не в бункере живем… Будь у меня в квартире гостиная, я бы сообразил быстрее. Гостиная семнадцатой квартиры была меньше аналогичной, расположенной на этаж ниже, как раз на эту нереальную глубину стен.

      Я, конечно, не был абсолютно уверен в результате своего опыта, но решил все же дать им шанс. Во всяком случае я бы на их месте им воспользовался. Я подошел к глухой стене и деликатно постучал. Надо отдать им должное: по звуку понять, что стена полая было невозможно. Прошло несколько томительных секунд, во время которых любовь слушателей ко мне успела вырасти до предела и упасть до отрицательного значения, затем в том же направлении покатилось мое самомнение и… Я чуть не упал. Я думал, у них там что-то вроде дверцы. Что рухнет вся стена целиком, я предположить не мог. За стеной, припорошенные поднявшейся пылью, стояли два существа, которые и вправду сильно смахивали на мумиков. Что-то в них было настолько беззащитное, что стало даже стыдно, что я раскрыл их местоположение. Впрочем, сейчас был тот редкий момент в моей жизни, которым хотелось насладиться в полной мере.

      – Господа, разрешите вам представить наших беглецов, – я сделал многозначительную паузу, которой они догадались воспользоваться. Беглец, который был повыше, поплотнее и больше похож на мужчину, чем на женщину, важно сделал маленький шажок вперед и заполнил помещение неожиданно густым басом:

      – Адам Шульман и Полина Михновская.

      Полина явно засмущалась и продолжила представление:

      – Мы журналисты.

      Комната забурлила. Но забурлила спустя вдох-выдох. Все же если бы чужаки вошли в дверь, адаптация к их присутствию прошла бы намного легче. Адам и Полина явно радовались возможности пообщаться, и нельзя сказать, что присутствующие были худшими кандидатурами для этого. Вероятно, именно это переплетение низких и высоких голосов музыканты называют полифонией. Сопрано Полины, надтреснутый тенорок Григоряна, бас Яковлева… Единственным исключением оставалась Младшая Хозяйка. Выждав, пока Алиса вышла из комнаты и вернулась с новым чайником, она исполнила соло своим бархатным меццо-сопрано, чем мгновенно восстановила тишину:

      – Алекс, вы не могли бы продолжить?

      Я – мог. Более того, я хотел. Я даже считал себя в каком – то смысле выброшенным на обочину мною же затеянного представления. Я подошел к платяному шкафу, вытащил оттуда безразмерную плащ-палатку, которая