Тебе не скрыться от меня. Джемини Фалькон

вашей десятилетней годовщины.

      – Годовщины? – тупо переспросил Морган.

      – Да. – Теперь уже забеспокоился Хукс. – Десять лет назад ты женился на своей суженой – Элене.

      – Моя суженая – Хлоя, – поправил его Морган. – Хлоя Грейс Уайли. И мы еще не поженились.

      Родители переглянулись, и мама осторожно спросила:

      – Милый, ты себя хорошо чувствуешь?

      – Ты там нигде головой не ударился? – не так деликатно спросил Хукс, отдавая детишек слугам, чтобы отвели их к матери.

      – Со мной все в порядке, – ответил Морган. – А с вами что такое?

      Хукс собрался было поставить сына на место, но супруга удержала его и мягко сказала:

      – Морган, милый. Хлоя – ведьма, про которую ты говоришь – не твоя суженая. Ты узнал об этом еще десять лет назад.

      – Как это?

      Совершенно сбитый с толку, Морган переводил с матери на отца непонимающий взгляд.

      – Точно головой ударился, – вздохнул Хукс, а Фиона шикнула на него, прежде чем продолжить:

      – Ты полетел за этой своей Хлоей, а по дороге встретил Элену и понял, что она на самом деле твоя суженая. Вы быстро поженились, и она родила тебе уже троих замечательных детишек: Пола, Манро и только что появившуюся на свет Викторию.

      – Этого не может быть… – пробормотал Морган, хотя не чувствовал уверенности. Почему-то слова родителей казались правильными и логичными. Как будто все так и было. Только он, Морган, об этом почему-то забыл.

      – Я говорил, что тренировки без шлема до добра не доведут, – бурчал Хукс, несмотря на шиканье жены.

      Их разговор прервало появление красивой блондинки с карими глазами. Теплая, как весенний денек, улыбка будто освещала все вокруг, а глаза смотрели так ласково, так любяще, как только мог мечтать мужчина. Так должна смотреть пара на своего единственного. Так смотрел Морган на Хлою, и так, скорее всего, никогда не посмотрит на него Хлоя.

      У нее на руках плакал новорожденный ребенок. Блондинка выглядела такой знакомой, такой родной, как будто и вправду была его парой. Она подошла к демону и, встав на цыпочки, легко поцеловала в губы.

      – Доброе утро, муж мой. – Ребенок расплакался еще сильнее, и Элена отвлеклась на него, покачивая и успокаивая. Это не помогло, и она расстроенно пожаловалась: – Все утро капризничает. Может, ты подержишь? Ночью она у тебя на руках быстро уснула.

      Морган взял маленький плачущий сверток не потому, что хотел, а скорее потому, что не знал, как отказаться. Малютка почти сразу успокоилась.

      – Ну вот, – притворно расстроилась Элена, хотя глаза ее улыбались. – Я Викторию одиннадцать месяцев под сердцем носила, в муках рожала, а любит она только тебя. – И тут же, улыбнувшись, добавила: – Впрочем, я ее понимаю. Твои глаза невозможно не любить, муж мой.

      Морган снова посмотрел на ребенка. Девочка была просто очаровательна: карие глазки с любопытством смотрели прямо на него, губы улыбались, а на щечках появились две маленькие ямочки. Элена была права – эта девочка уже его любит. И Морган чувствовал по отношению к ней что-то сродни отцовской гордости: вот какая у него