Волки на воле и взаперти. Александр Тамоников

жду, милый!

      Губанов немного подумал и позвонил жене.

      – Да, Веня, ты едешь?

      – Еду, но не домой, а в Люберцы.

      – Но почему?

      – Потому что так надо. И запомни, как раньше я решал серьезные вопросы, так решаю их и сейчас. Как мужчина, обеспечивающий свою семью всем необходимым.

      Маргарита неожиданно резко сказала:

      – Нарешался в регионе. Вылетел с должности пробкой. А я теперь туда поехать не могу – людям в глаза стыдно смотреть.

      Губанов заорал:

      – Ты с ума сошла! Или оборзела вконец? Ты, которая жила за мой счет всю жизнь, будешь меня оскорблять? Да я тебя…

      Но Маргарита первый раз в жизни не испугалась:

      – Что «ты меня»? Ну что «ты меня»? Изобьешь? Как делал это не единожды? Попробуй, больше молчать не буду. Вызову полицию. Убьешь? Кишка тонка. Ты только и можешь, что воровать и подставлять вместо себя других. Видеть тебя не хочу. Езжай к своим шалавам!

      Она отключилась, а Губанов растерянно сидел еще с минуту.

      Затем бросил телефон на сиденье:

      – Сука, мразь, тварь! Голос прорезался…

      Но ничего, он ей покажет, как оскорблять мужа. А, впрочем, что он может сделать? Избить? Не проблема, но если жена вызовет полицию и откроют дело, его из Администрации погонят поганой метлой. Терпеть – себя не уважать. Бабе только дай волю, тут же под ее каблуком окажешься.

      Нет, надо заканчивать с такой жизнью, валить из России. Денег у него хватает, есть и недвижимость. Дело, что поручил Джонсон, он сделал. Чего тянуть? Да, бежать, и чем быстрее, тем лучше. Но и торопиться особо не следует. Надо подготовиться так, чтобы побег прошел без сучка и задоринки. Сначала следует переговорить с Джонсоном. Только он, и в этом Эльза права, сможет обеспечить его безопасный выезд. И говорить надо на днях, пока свежо в памяти офицера ЦРУ то, что он для него сделал.

      Успокоившись, Губанов выехал на проспект. Доехал до гипермаркета, где жила Оксана Пестова, припарковался, благо на стоянке были свободные места. Купил водки, вина, закуски, фруктов. В 10.00 позвонил в дверь ее довольно скромной двухкомнатной квартиры.

      Он различал ее шаги, слышал, как звякает цепочка, как открывался замок…

      Дверь открылась, и Губанов увидел женщину в черном облегающем платье, таких же туфлях, телесных чулках, в меру подкрашенную, с завитушками только что сделанной прически.

      – Проходи, Веня.

      Он зашел. Женщина обняла его.

      – Я так соскучилась.

      – Ты пакеты забери, будет время еще и обниматься, и целоваться, и заниматься сексом.

      – Да, конечно, милый, извини, не догадалась – обалдела от счастья.

      Она взяла пакеты и, покачивая привлекательным еще задом, пошла на кухню.

      Губанов повесил на вешалку пиджак, прошел следом.

      Получив ручку и зажигалку, госпожа Эльза Катри направилась на окраину города, где в квартире старой девятиэтажки ее встретил респектабельного вида мужчина.

      – Добрый вечер, господин Джонсон, – поприветствовала она шефа.

      – А он – добрый?

      – Да. Губанов сделал то, что требовалось.

      – Проверяла?

      – Конечно.

      – Значит,