Маркиза де Ляполь. Дора Коуст

несчастного прямо в снег.

      – Простите! – пискнула, прежде чем сама оказалась под мужчиной.

      Удерживал крепко, а я… Я даже не собиралась сопротивляться.

      – И кто же здесь у нас бегает по ночам? – темный взгляд просверливал насквозь, пригвождая не хуже крепких рук.

      Натурально оцепенела. Вблизи радужка оказалась совсем черной, даже зрачок не угадывался. Широкие брови хмурились, а по очерченным скулам ходили желваки.

      Глянув на рапиры, а потом и на светлые волосы, что уже не прятались за капюшоном, мужчина прищурился, словно складывал два плюс два. По тому, как одна его рука перехватила обе мои, а вторая уверенно потянулась к платку, который скрывал лицо, я поняла: пасьянс в его голове сложился.

      – Твою ж матрешку… – прошептала, пропитываясь ужасом, а уже через секунду мощная вспышка Света унесла меня прямо в особняк.

      А если точнее, в спальню.

      Уже привычно ударившись о пол, натурально взвыла. Так и до сотрясения недалеко.

      – Ты сейчас весь дом перебудишь! – прошипели над самым ухом.

      Посмотрев в зеркало, поняла, что в таком виде меня бы даже компаньонка не узнала. Волосы растрепаны, глаза горят, на щеке царапина, а рукав рубашки изорван. Успокаивала себя, надеясь, что Герцог де Парион не разглядел во мне воспитанницу своего отца, а иначе… Гореть мне синим пламенем на кострище.

      – Он успел схватить платок, – проговорила в тишину.

      – Вижу, – буркнули недовольно.

      – Сказка из книжки является правдой? – одежда падала прямо на пол.

      Смертельно устала. Ноги не держали совсем. В тело словно прокралось истощение, причем как моральное, так и физическое. Чувствовала себя пустой куклой.

      – Нет, – ответила после долгого молчания.

      – Вы знаете обо всем, что я делаю? – плелась в ванную комнату, чтобы умыться.

      Кровь на плече запеклась. Даже стыдно портить такое нежное тело, но лучше так, чем смерть. Еще не факт, что второй раз меня тоже воскресят.

      – Это допрос? – вопросила дама возмущенно.

      – Это дружеская беседа.

      – Знаю.

      – Почему злитесь? – прикрыв веки, сконцентрировалась на своем комочке.

      Тепло мягкими волнами распространялось по телу, заживляя раны. Уже решила, так больше не может продолжаться. Сначала обучение, а потом война.

      Я со своими навыками была ребенком против Темных. Ощущение, что я не заслужила ни одной своей медали, оседало в груди. Это вам не спортивное фехтование. Здесь люди гибнут по-настоящему.

      – Я не почувствовала его, – призналась, нехотя.

      – Герцога? – уточнила на всякий случай.

      – Именно.

      – Ну что же, поздравляю. Видимо, есть еще один художник в этом мире.

      – Если я перестану их чувствовать, то ты будешь беззащитна, как малое дите.

      Вернувшись в спальню, натянула сорочку. Чувствовала себя многим лучше, но спать хотелось до ужаса.

      – Тогда не бросайте меня в самое пекло. Обучите, а потом будем воевать.

      – Поздно,