Двойная звезда. Звездный десант (сборник). Роберт Хайнлайн

– ведь мальчики растут и становятся мужчинами. Дело в том, что люди такого уровня, как президент Уорфилд, встречаются с огромным количеством народа. Они просто не в силах запомнить всех. Но каждый из этой безликой толпы помнит свою встречу с выдающимся человеком! Во всех подробностях, потому что для любого самая важная персона – он сам. Ни один политик никогда об этом не забывает, и потому необходимо иметь возможность помнить каждого так же подробно. Это всего лишь проявление дружелюбия, вежливости и теплоты, что в политике тоже важно.

      Я попросил фарли-досье короля Виллема. Сведения были скудноваты, что меня сперва напугало. Затем я подумал, что Бонфорт мог и не знать Виллема так уж близко, он ведь небось встречался с ним лишь на нескольких официальных приемах. Премьер-министром он был еще при старом императоре – Фредерике. Никаких биографических подробностей не было, лишь приписка: «См. Дом Оранских». Смотреть я не стал – просто некогда было залезать в дебри имперской и доимперской истории; да и в школе у меня по истории была пятерка. Интерес представляло лишь то, чего об императоре никто не знал, кроме Бонфорта.

      Тут меня осенило: фарли-досье наверняка содержит сведения обо всех на борту «Тома Пейна», они ведь (а) люди, (б) с которыми встречался Бонфорт.

      Я спросил об этом Пенни. Она слегка удивилась, но затем настала моя очередь удивляться, – оказалось, на борту «Тома Пейна» целых шесть депутатов Великой Ассамблеи! Конечно, Родж Клифтон и сам мистер Бонфорт, но, едва заглянув в досье Дэка, я прочел: «Бродбент, Дарий К. Достопочтенный; депутат ВА от Лиги Вольных Странников, Высшая Палата». Далее указывалось, что он имеет степень доктора философии (физика), девять лет назад выиграл первенство Империи по стрельбе из пистолета, а также опубликовал три тома стихов под псевдонимом Эйси Уилрайт. После этого я зарекся на будущее судить о людях по внешности.

      Еще там присутствовало замечание, небрежно начертанное от руки: «Весьма нравится женщинам – и наоборот».

      Пенни и доктор Чапек тоже оказались депутатами и членами Высшей Палаты. Джимми Вашингтон был, как я позже понял, депутатом от «надежного» избирательного округа – он представлял Лапландию со всеми тамошними оленями и, конечно же, Санта-Клаусом. Еще он имел духовный сан – в некоей Первобиблейской Истинной Церкви Святого Духа; я о такой никогда не слыхал, но это вполне объясняло его клерикальный облик.

      С особым удовольствием я смотрел досье Пенни: «Достопочтенная мисс Пенелопа Таллиаферро Рассел, магистр административного управления (Джорджтаун), бакалавр искусств (Уэлсли)». Почему-то меня это не удивило. Она представляла не закрепленных за конкретными округами университетских дам – как я теперь понимал, еще один «надежный» округ, ведь из них пять против одной – экспансионистки. Дальше шли размер ее перчаток и всего остального, излюбленные цвета (кстати, насчет одежды я мог бы ей кое-что присоветовать), любимые духи («Вожделение джунглей», конечно) и куча других мелочей самого безобидного свойства. Был и «комментарий»: «Патологически честна; слаба в арифметике; гордится своим чувством