Миссионеры. Евгений Лукин

аппарат – самоубийство. Везде, но только не здесь. Со дня основания Детских островов над ними не прогремело ни выстрела, ни разу в их воды не входили военные корабли – ни свои, ни чужие…

      На подростков из огневого расчета было забавно смотреть – такие они вдруг стали все неприступно гордые: снисходительно посматривали на дельтаплан, на зеленеющую цепочку атоллов, на далекую полосу пляжа, где наверняка кто-нибудь из старших ребят, собрав вокруг себя нетатуированных малышей, важно говорил, указывая на горизонт:

      – А ну-ка определи!

      И карапуз, подавшись к еле различимому за атоллами призраку судна, рапортовал потешным голоском:

      – Поколение Ската! Легкий авианосец! Идет из нейтральных вод! Оснащен: четыре девятиствольные установки! Три ракетоплана! Две кормовые турбины экстренного хода!..

      – Две?! – И мальчуган постарше тоже впивался глазами в горизонт: – Точно, две… Тогда это «Тахи тианга». – Важность его пропадала бесследно, и он добавлял, чуть не плача: – Я же их помню всех из этой группы! У них еще воспитателем была Ити-Тараи!.. К Сожженным ходили, воюют уже… А мне еще тут с вами… чуть не до Пришествия!..

      Ах, как было бы славно пройти мимо Аату с обугленными мачтами, сбивая пламя с кормовых турбин, отстреливаясь из всех тридцати шести стволов от наседающих машин вечерних!.. Вот ведь как бывает: шли в нейтральных водах по самым опасным местам – и хоть бы один выстрел!.. Правда, Анги сгорел в гидроплане, но то Анги, а на самом-то судне – ни царапины, турбину – и ту пробили своим же осколком! Добавишь к татуировке уныло-правильный завиток – вот и все заслуги…

      Один из подростков, видимо, для поднятия боевого духа мурлыкал вполголоса «Стрелковый ракетомет»:

      …вставь обойму,

      услышь щелчок,

      отведи затвор,

      нажми курок —

      убей вечернего!..

      – А вечерние поют: «Убей утреннего», – явно желая поддразнить, обронил кто-то из абордажной команды.

      Песенка оборвалась. Подросток уставился на говорящего, потом – испуганно – на Ити-Тараи.

      – Прямая передача с базы! – звонко доложил связист.

      – Прими, – буркнул Сехеи и, в последний раз взглянув на дельтаплан, перешел на палубу малого корпуса. Что-то не нравилось ему небо на севере. Похоже, приближался шторм…

      Напряженно всматриваясь в слабые вспышки далекого гелиографа, связист вывязывал узлы. Сехеи, прищурясь, стал рядом.

      База передавала обычным кодом. Что-то там случилось… Источник! Этого еще не хватало…

      – Дай-ка, – хмурясь, сказал Сехеи и взял из рук связиста шнур. Так… Узлы лаконично сообщали, что за время отсутствия стратега его Правая рука отстранил от командования его Левую руку. О чем и докладывал – сухо, не вдаваясь в подробности и не называя причин.

      Сехеи медленно скомкал и сжал шнур в кулаке.

      – Передай! Приказываю: до моего возвращения…

      Договорить ему не дали.

      – Цель! – раздался отчаянно-веселый