Кто шуршит в углу? Волшебные истории про домовых. Наталья Филимонова

принялась перед ним примерять бусы. От восторга она была сейчас ярко-оранжевой, и глаза её горели, хотя в комнате было светло.

      – Пошли! – решительно сказала она наконец. – Надо Теше Закроватному показаться.

      – Ну пошли, – недоуменно пожала плечами Люба.

* * *

      Теша Закроватный оказался существом крохотного роста и великой упитанности. А может, так казалось из-за его пушистости – Теша был весь покрыт длинным светло-фиолетовым мехом и походил на мохнатый шарик с небольшими толстенькими ручками и короткими ножками.

      А хвост у Теши был в точности такой же, как у Нюси, – длинный и с кисточкой на конце. Ещё у Теши были висячие уши, как у собаки таксы, и маленькие чёрные глазки-бусинки.

      – Очень, очень рад, – сказал Теша, застенчиво трогая Любину руку.

      – Красивая я? – требовательно спросила Нюся.

      – Конечно, – ответил Теша без тени сомнения.

      – Вот! Я же говорила! – Нюся торжествовала.

      – Что тут такое? – раздался вдруг голос откуда-то сверху, и с кровати вниз свесилась лохматая мальчишечья голова.

      Теша, Нюся и Люба, не сговариваясь, разом нырнули в стену.

      – Уф! Едва успели! – шёпотом сказал Теша. – Это мой мальчик, Миша. Как думаете, он нас не заметил?

      – Не знаю, – неуверенно ответила Люба. – А что, ты ему не показываешься?

      – Не-а. Нам вообще-то не положено. Это только Нюся у нас – революционерка. Ну Нюся, понимаешь, она – смелая. И вообще, она… ну это ж Нюся! – В голосе Теши послышалось восхищение.

      – И красивая? – строго уточнила Нюся.

      – Конечно.

      – Вот!

* * *

      Вечером (после того как мама пожелала спокойной ночи и выключила свет в детской) Люба собиралась уже заснуть, когда услышала рыдания и приглушённые голоса из угла комнаты. Она вылезла из постели и заглянула за шкаф.

      Нюся сидела на полу и рыдала себе в коленки.

      – Не отда-а-а-а-а-м, – всхлипывала она. Над с ней стоял мрачный как туча Соколовский-Квартирный с неумолимо протянутой рукой.

      – Что? – шёпотом спросила Люба. – Уже ищет?

      – Ещё как, – буркнул Соколовский-Квартирный. – Уже все углы облазила.

      – Ну немно-о-о-о-о-о-жко ещё, – плакала Нюся.

      – Ты не хуже меня знаешь Правила. Всё. Точка. Нюся, не поднимая головы, содрала с себя бусы и протянула их старому домовому. Тот молча взял колье и с кряхтеньем исчез в стене.

      – Нюсь! Ну чего ты! Ну ты ж знала, что так будет… – Люба не представляла, что ещё придумать, чтобы утешить подругу. – Нюсь! А хочешь, я пирожных принесу? Папа купил, я знаю. Ню-у-у-усь!

      – Не хочу я никаких пирожных!

      Тут за обоями послышалось какое-то шевеление, и Нюся с надеждой обернулась. Но из стены вылез не Соколовский-Квартирный с бусами, а Теша Закроватный. При виде его Нюся разрыдалась пуще прежнего.

      – Чего вы тут шумите на ночь глядя? Нюся? Нюсь, ты чего это? – Теша выглядел недоуменным, и Любе пришлось рассказать ему о происшедшей трагедии.

      – Ой… ну надо же, – сказал Теша. – Нюсь, да ты послушай.