Каркассон: смертельная опция. Роман. Сергей Курган

© И. С. Ковальчук, фотографии, 2019

      ISBN 978-5-4496-7639-9

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      ГЛАВА 1

      СТАВКИ СДЕЛАНЫ

      – Почему они всё время бьют в эту чертову гору? – с раздражением произнес Макс после того как в Ле Пог ударило сразу три молнии.

      Аня усмехнулась – про себя, чтобы не задевать Макса, который и так был сильно напряжен. И ворчлив – гораздо более обычного. Впрочем, и ситуация-то была куда как необычна, мягко говоря. – Но с поручениями Сержа всегда так, – подумала она. И потом, разве она не сама этого хотела? Хотела, конечно, но…

      Хотеть – это одно, а на деле… Ведь если хорошо подумать, то это же сумасшедший риск, прямо безумие какое-то. Хотя теперь уж поздно об этом… Les jeux sont faits. Rien ne va plus1, – вспомнила она дежурную фразу крупье, которую слышала в Монте- Карло: она все-таки побывала в знаменитом казино, как и мечтала. Монте-Карло… Кажется, это было сто лет назад.

      И вот теперь… Может быть, хорошо, когда не все мечты сбываются?

      – О, Аня. Да вы экстремал, – прозвучали у нее в голове давние слова Сержа.

      Да уж. Чего-чего, а адреналина тут… Аня тихонько вздохнула. – И в самом деле, – подумала она, глядя на Монсегюр, – почему молнии бьют туда просто пучками?

      – «Чертова гора»? – переспросила она. – Вроде бы точно наоборот. Или нет?

      – Ну да, – согласился Макс, – эти катары от черта-то как раз и бегут, думают только о спасении души своей драгоценной. В голове у них – мысли о «вечной жизни».

      Аня молча слушала.

      – Я понимаю теперь, почему они все тут – и катары, и все остальные – так озабочены «жизнью будущей», – добавил Макс

      – Почему же? – спросила Аня рассеянно, думая о своем.

      – Потому что та жизнь, которой они здесь живут, это не жизнь.

      Аня посмотрела на Макса, едва различая его лицо. Они сидели без света, чтобы не привлекать внимания кого бы то ни было: ни катаров, ни добрых католиков. Ни, Боже сохрани! – рыцарей, обложивших замок и после одиннадцатимесячной осады готовящихся, наконец, к штурму. Штурму, только подумать! При виде Монсегюра, вознесшего свои стены на вершине высокой и крутой – с почти что отвесными склонами – горы Ле Пог, сама мысль о штурме казалась абсурдной.

      – Не удивительно, – продолжал разглагольствовать Макс, – что они всё время думают о смерти. Они просто сжились с ней, воспринимают как старую знакомую. Они уже почти что и не боятся ее – ведь она тут на каждом шагу. Ясно теперь, откуда все эти изображения черепов, скелетов. Смерть все время где-то рядом. А уж о катарах нечего и говорить!

      Аня молча кивнула. Разговаривать не слишком хотелось, тем более что вставить свою реплику в поток рассуждений Макса было не так-то просто: Макс был верен себе. Впрочем, его это, наверное успокаивает. А спокойствие сейчас необходимо, хотя… Какое уж тут спокойствие! Жар возбуждения буквально бушевал в жилах. Да, она склонна к опасным авантюрам, но не зашла ли она на этот раз слишком далеко? Хотя это все ведь не только развлечения ради. И не столько ради него…

      Время тянулось томительно-медленно – приходилось ждать. Серж настаивал на том, что непременно нужно дождаться темноты. «Имейте в виду, – говорил он, – что темнота будет действительно полной. Тем, кто живет в 21 веке, это непривычно, сейчас всегда где-нибудь что-нибудь да светится. – Даже в лесу? – спросил иронически Макс (нашел тоже, с кем иронизировать!). – Даже в лесу, – ответил Серж совершенно серьезно. – Где-то ведь все равно есть города, и они подсвечивают небо. Небо светлее, гораздо светлее, чем в те времена. Общий световой фон заметно ярче. Вы даже не представляете себе, как темно было тогда.

      Тогда… Аня вздрогнула: для них с Максом – это теперь. В год 1244 от Рождества Христова.

      Она оттянула рукав и глянула на черный браслет на своем левом запястье – единственное, что соединяло их с их родным временем.

      – Ты же знаешь, – нехотя начала она, – что катары считали окружающий мир царством Зла и страдания, вырваться из которого, то есть, умереть, значило спастись. Освободить душу от телесных оков и обрести блаженство. Слиться с Богом. Они это называли «благой кончиной».

      – Ну да, – ворчливо согласился Макс, – якобы Бог не мог создать этот мир, потому что этот мир – ад, а Он – Бог Любви, и потому никак не мог сотворить подобное. И тело – это тоже творение Преисподней, потому как это – тюрьма для души, которую Он создал. Мол, все телесные отправления – это от Сатаны, а душа – она чистая, не писает, не какает. Такая, ты ж понимаешь, брезгливость! Далась им эта чистота…

      Макс, как всегда, наводил критику. – Но ведь он прав, – подумала Аня, – катары были, красиво выражаясь, дуалистами: у них получалось, что Бог и Дьявол равнозначны, что они обладают одинаковым могуществом. Якобы только Душа и жизнь вечная от Бога, а Тело и реальный мир – от Дьявола. Но ведь это чушь! Всё в этом

1

Ставки сделаны. Больше ничего не принимается. (Фр.)