Вот идет цивилизация. Уильям Тенн

как Конгресс собрался на тайное заседание, а газеты про это и слыхом не слыхали.

      Да еще расскажи, как и почему они, стоило ситуации немного проясниться, бросились за советом к Троусону, моему старому препу по социологии. Как тот зажмурился от блеска всяческих кокард, погон и позументов, а потом – хлоп на стол готовое решение.

      Меня. Я оказался его решением.

      Расскажи, как фэбээровцы выцепили меня со всей моей командой из Нью-Йорка, где мы тихо-мирно себе гребли деньги лопатой, посадили в самолет и отправили в Балтимор.

      Скажу без обиняков, Альварес, мне это пришлось не по душе – даже после того, как Троусон все объяснил. Ох, не по сердцу мне эти тайны мадридского двора. Хотя надо ли говорить, что позже я был за это благодарен.

      Сам по себе корабль настолько потряс меня, что после этого пришельцам я не так уж и удивлялся. После всяко-разных обтекаемых сигар, которыми нас из года в год потчевали художники воскресных приложений, этот яркий, по-барочному роскошный сфероид, торчавший посреди несжатого ячменного поля в Мэриленде, казался не столько межпланетным кораблем, сколько огромным орнаментом с туалетного столика трехсотлетней давности. И сколько я ни таращил глаза, ничего похожего на ракетные движки не увидел.

      – Вон она, твоя работа, – ткнул пальцем проф. – Двое наших гостей.

      Они стояли на металлической пластине, окруженной самыми что ни на есть сливками избранных и назначенных лиц республики. Девятифутовая, заостренная сверху слизистая колонна на довольно-таки обширной базе венчалась крошечной бело-розовой скорлупкой. Два отростка с глазами на конце раскачивались туда-сюда и казались достаточно мускулистыми, чтобы, например, задушить человека. А влажная дырка того, что служило у них, должно быть, ртом, виднелась на базе – прямо у металлической платформы.

      – Улитки! – не удержался я от крика. – Ей-богу, улитки!

      – Или слизни, – согласился Троусон. – В любом случае, брюхоногие моллюски, – он похлопал себя по остаткам седых волос. – Хотя, Дик, не уверен, что эта черепушка круче их в эволюционном отношении. Их раса старше – и, полагаю, мудрее.

      – Мудрее?

      Он кивнул.

      – Когда они увидели, что наши инженеры с ума сходят от любопытства, то радушно пригласили их в корабль. Так те вернулись с открытыми ртами и до сих пор не в состоянии их закрыть.

      Мне сделалось немного не по себе. Раздумывая, что да как, я скусил заусенец на ногте.

      – Но, проф, если они так отличаются от нас…

      – Не просто отличаются. Превосходят. Пойми, Дик, в том, чем тебе предстоит заниматься, это может сыграть важнейшую роль. Лучшие инженерные умы, которых собрали со всей страны, по сравнению с ними все равно что индейцы с Карибских островов, которым показали ружья и компас. Эти существа принадлежат к галактической цивилизации, в которую входит множество рас, и каждая не менее развита, чем эта. А мы с тобой – отсталые деревенщины с планетки, расположенной в какой-то мышкиной заднице, на задворках галактики,