Опасная невеста. Наталья Солнцева

Распутина эхом прокатился по каменному колодцу, но самого «святого черта» не было видно.

      – Покажись, Григорий! У меня вопросы есть.

      – Я тебе не справочное бюро, болезный.

      – Где ты таких слов набрался?

      – У людей, вестимо, – сухо рассмеялся «старец», проявляясь в падающем из окна желтом свете. – Ты почто сюда пришел? Мой лексикон обсуждать? Или делом заниматься?

      – Лексикон, – передразнил его Ренат. – Ты прямо профессор филологии!

      – Думаешь, если я крестьянского роду, то тупой, как валенок? Меня сама матушка-государыня другом звала, а государь сердечно привечал. Я, между прочим, предрек гибель семьи Романовых…

      В Ренате проснулся критицизм, привитый Вернером. Тот учил ничему не верить, пока лично не убедишься в данном факте, и никого не слушать, кроме своей интуиции.

      – Что ж ты собственную гибель не предвидел? Зачем пошел к Юсупову на вечеринку? Неужто худого не заподозрил?

      – Заподозрил… но больно хотелось Феликса[4] увидеть, посидеть за бутылкой мадеры. Слаб я на мадеру и молодых красавчиков, – без стыда признался Распутин. – Видел бы ты Феликса!.. Юный бог, выхоленный в шелках да бархате, вскормленный на золотых тарелках. Изящный, любезный, тонкий ценитель прекрасного…

      – Великосветский бездельник, прожигатель жизни и убийца, – добавил Ренат. – Кажется, это он угощал тебя пирожными и мадерой с цианистым калием?

      – Из его рук и яд сладок…

      – Выходит, тебя сластолюбие погубило?

      – Ты на себя оборотись, – нахмурился «старец». – У других-то завсегда соринку в глазу видишь, а свое бревно в упор не замечаешь.

      В его речи причудливо сочетались интеллигентные выражения, городской фольклор и грубоватый крестьянский говор.

      – Забавный ты чувак! – улыбнулся Ренат, невольно проникаясь к «святому черту» если не уважением, то симпатией.

      – И ты не лыком шит, сударь. Вижу, кое-что умеешь… Только мой пример тебе не указ. А зря!

      Опять загадал Распутин загадку, которую собеседник пропустил мимо ушей.

      – Я ведь Феликса от содомии лечил, – улыбнулся в усы «старец». – Иными словами, от мужеложства. Он сам ко мне обратился! Я не отказал… а по ходу лечения разгорелась во мне ненасытная плотская страсть. Это и довело меня до могилы. Феликс женился на красавице Ирине… и забоялся огласки. Вдруг, я заговорю и ославлю его на весь петербургский свет? Позор для аристократа хуже смерти. Высшее общество беспощадно и жестоко, как никакое иное.

      – Ко всему прочему, князь еще и гомиком был?

      – А что тебя удивляет? Одно другому не помеха.

      Ренат молча осмысливал услышанное, забыв о цели своей прогулки по Гороховой улице. «Старец» неожиданно напомнил ему об этом.

      – Считаешь меня развратником? – усмехнулся он. – Ну, твоя воля. Однако ты так увлекся моей историей, что прозевал главное…

* * *

      Прохаживаясь по площади Искусств, Лариса наблюдала за публикой, которая торопилась в театр. Молодой человек субтильной внешности

4

Здесь – князь Феликс Юсупов, организатор убийства Распутина.