Трагедия в крепости Сагалло (сборник). Юрий Пахомов

довольно мрачно. Мне много раз приходилось работать в эпидемических очагах. Обычно выезжали группой, и то не обходилось без случайностей.

      Приглядываюсь к моим помощникам. Мгунгу – военный врач, лейтенант. Он закончил в столице что-то вроде военно-медицинской академии. Ему двадцать два года, он низкорослый, худой, карие глаза печальны. Подготовлен неплохо, но опыта работы в эпидемических очагах нет. Малый смышленый, думаю, мне удастся его кое-чему научить.

      Другое дело – Акоре. Отлично сложон, ловок, как обезьяна. Считается дрессером, но уже из краткой беседы мне становится ясно: в том, что касается медицины, он стерилен. Я поделился своими наблюдениями с Торото, тот под большим секретом сообщил, что Акоре – сотрудник службы безопасности, послан президентом, чтобы охранять мою особу, а заодно контролировать ситуацию у гачига.

      На второй день после обеда Торото сказал мне:

      – Звонила мадам Кристина и просила передать вам, что мистер Дэвис чувствует себя лучше. Не могли бы вы его навестить?

      – Да, конечно. – У меня сразу отлегло от сердца.

      – Если не возражаете, вас отвезет Абачуга. Я жду звонка из канцелярии президента.

      За два дня я так и не сумел толком посмотреть город. От гостиницы до института Пастера пять минут езды. Уезжал утром, возвращался вечером.

      Омо – типичный африканский городок. Население – тысяч двадцать, две-три улицы в центре, застроенные современными домами, церковь, миссионерская школа, госпиталь, аптека, несколько отелей, магазины и лавки, принадлежащие в основном индийцам, рынок, площадь с памятником какому-нибудь колониальному чиновнику или военному. На окраине – хижины аборигенов.

      Город лежит во впадине, напоминающей гигантский кратер вулкана. Возможно, так и есть на самом деле. Со всех сторон сизые, в желтых проплешинах горы причудливых очертаний, столь характерные для Великого африканского разлома. Абачуга молчалив, сдержан, отвечает коротко: «Да, бвана», «Нет, бвана». Машину он водит виртуозно.

      Центральная улица забита пешеходами, велосипедистами. Машин немного: в стране сложно с бензином.

      – Абачуга, вы знаете мистера Дэвиса?

      – О, да! Он большой, большой бвана. И хороший охотник. Но у него большое горе. Очень большое.

      – Горе?

      – Да, бвана. У мистера Дэвиса погиб сын.

      У меня перехватило дыхание. Рудольф, мальчик… Я помнил его трехлетним карапузом… Едва став на ноги, он уже таскал за хвост метрового удава – в доме Дэвиса всегда было полно всякой живности, и бегал вместе с африканскими ребятишками, то и дело пропадал, его разыскивали, возвращали в дом, но он снова убегал, падал с деревьев, но, расквасив нос, не хныкал, а сердито сопел.

      Мы тогда работали с Барри в госпитале неподалеку от Конакри. Кристина с сыном нередко заезжала к нам на ярком горбатом «фольксвагене», привозила термос с ледяным кофе, сандвичи. В госпитале лечились больные сонной болезнью, проказой, тропическим сифилисом. «Вы не боитесь, что сможете заразиться?» –