Воровка чар. Нечисть, нежить, нелюдь. Аня Сокол

верхом до прокля… – начал другой голос, помоложе.

      Но его прервали:

      – Пошли прочь! Иначе собак спустим! – словно подтверждая слова хозяина, где-то вдалеке тявкнула шавка. Судя по всему, мелкая, такой только цыплят гонять. Ей грустно ответила мычанием корова.

      – Уходим, – скомандовал вириец.

      – Мне послышалось или они говорили что-то о проклятии? – обеспокоенно спросил Михей, беря под уздцы мерина.

      – Не имеет значения. – Чернокнижник повел свою кобылу мимо села, поглядывая на частокол. Дороги по-прежнему не было, лишь просека в лесу. – Мы не идем ни в какой скит.

      – Но зачем же ты тогда спрашивал? – не понял Рион.

      – Затем. Мало ли кто после нас сюда забредет? Деревенские – народ говорливый, – ответил чернокнижник.

      – Про этих я бы такого не сказал, – загрустил стрелок.

      Вириец забирал все дальше на север. Просека сузилась, нам то и дело приходилось спешиваться и проводить лошадей между стволами. Солнце терялось в листве, еще минуту назад оно висело над правым плечом чернокнижника, а сейчас уже было за спиной. Долгое молчание тяготило, стук копыт раздражал, болезненно отдаваясь в висках. Вириец чертыхнулся и вдруг развернулся направо, резко изменив направление.

      – Мы заблудились? – спросил Рион таким тоном, что сразу стало ясно: ничего другого от отродья дасу он не ожидал.

      – Нет. – Вит остановился и выругался. – Нас заблудили.

      – Что? – не понял Михей.

      А я продолжала смотреть на золотистый диск, снова неведомым образом переместившийся нам за спины, хотя меньше минуты назад вирийец оставил его по правую руку.

      Что его беспокоило? Все вроде неплохо, никаких темных ям, бурелома или таинственных зловещих знаков, какие видят герои баллад на каждом замшелом пне. Ручейки, кусты, деревья.

      Может, именно это? Картинка – яркая, правильная, почти лубочная. Там, где живут люди, так не бывает. Где скошенная трава, сломанные ветки и поваленные стволы? Где следы волокуши, на которую складывали хворост? Где срубленные деревья?

      – Кто знает, что такое «единый путь»? – спросил чернокнижник. Плечи его поникли, и он спокойно пошел вперед, не выбирая направления.

      – Это заклинание, – с видом знатока ответил Рион. – Его накладывают, когда хотят, чтобы путники не сбились с пути. Очень сложное и затратное по силе. Проще встретить и проводить.

      – Для кого-то не проще. – Вит обернулся и тоже посмотрел на солнце.

      – Мы на «едином пути»? – спросила я, уже зная ответ.

      – Да.

      – Но кому это понадобилось в такой глуши? – фыркнул Рион. – А ты не преувеличиваешь?

      – Я два раза менял направление и два раза возвращался, мы все время идем на восток, куда бы ни сворачивали.

      – Леший водит, – выдвинул новую версию Михей и поводил пальцами в воздухе, делая отвращающий знак.

      – Скоро узнаем, что за леший, – пообещал чернокнижник таким голосом, что я бы на месте лешего поостереглась выходить и знакомиться.

      Заброшенную