Жизнь и страдания Ивана Семёнова, второклассника и второгодника. Лев Давыдычев

тебя! – крикнул Алик.

      – Задавит! – крикнул Паша.

      – Лепешка из тебя получится! – крикнул Колька.

      Иван закусил губы, чтобы зубы не стучали от страха, но не двигался.

      – Машине его не объехать, – спокойно сказала Аделаида, – по обеим сторонам канавы.

      – Да что нам с ним делать?! – закричал Паша.

      Они с Колькой бросились к Ивану, схватили его за ноги и уволокли с дороги в канаву.

      Машина промчалась мимо.

      – Ты что, сумасшедший? – спросил Колька. – Не соображаешь?

      – Не сумасшедший он, – сказала Аделаида, – а лодырь, каких свет не видал. Лодырь из лодырей. Готов в пыли валяться, только бы уроки не учить. Но учти, – повысила она голос, – я заставлю тебя учить уроки.

      – Как бы не так, – ответил из канавы Иван. – А я виноват, что я лодырь? Такой уж я родился.

      – Вруша ты. Все выдумываешь, выдумываешь. А вот кем ты вырастешь?

      – Кем захочу, тем и вырасту, – Иван тяжело вздохнул. – Я, между прочим, и без тебя отличником могу быть. Если захочу.

      – Я не понимаю, – сказал Колька, – ты собираешься вставать или нет? Или мы тут до утра сидеть будем?

      – А мне-то что? – Иван вылез из канавы и сел. – Я лично могу хоть до утра.

      – Нет, – глухо проговорила Аделаида. – Сейчас мы пойдем готовить уроки.

      У Ивана внутри все похолодело.

      Он вскочил.

      – Чего тебе от меня надо? – заикаясь от возмущения, спросил он. – Чего ты ко мне пристала? Чего ты надо мной издеваешься? Чего ты меня бьешь? В милицию захотела?

      – Напрасно ты кипятишься, – спокойно ответила Аделаида. – Я вовсе не собиралась тебя бить. Ты сам виноват.

      – Я?! Сам?! Виноват?! – поразился Иван. – В чем же это я виноват – интересно мне знать! Я просил тебя сваливаться на мою голову?

      – Меня просила Анна Антоновна и весь ваш класс.

      – Но я-то не просил!

      – А что с тобой делать? – закричал Паша, вскакивая. – Ведь ты можешь и на третий год во втором классе остаться. Это же позор! Это же безобразие!

      – Идем готовить уроки, – твердо произнесла Аделаида.

      – А ты его бить будешь? – шепотом спросил Алик.

      – Постараюсь не бить, – ответила Аделаида. – Чего мне с ним драться? Слабенький он.

      – Слабенький?! Я?! – У Ивана от возмущения кулаки сжались сами собой. – Да ты понимаешь, что ты говоришь?!

      – Не кричи, – сказала Аделаида, – успокойся. Тебя по-хорошему просят: идем учить уроки. И через час ты свободен.

      Иван молчал.

Коварный замысел Ивана

      – Ладно! – Иван махнул рукой и весело сказал: – Идем!

      Пошли.

      Впереди скакал неожиданно повеселевший Иван, с него летела пыль.

      За ним, как милиционер за жуликом, готовая в любой момент схватить его, шагала мрачная Аделаида.

      На некотором от нее расстоянии дружной стайкой семенили ребята.

      «СБЕГУ!

      СБЕГУ!

      СБЕГУ! – думал Иван. —

      Не дам над собой издеваться. – Нашлась какая! Крокодиловская ты доченька – вот ты кто!»

      – Только не вздумай сбежать, – сказала Аделаида. – Все