Грабители морей. Луи Жаколио

с ее смелыми рыболовами и мореходами, напоминает какой-то затерянный средневековый уголок. Тут не будешь, кажется, удивлен, если вдруг увидишь между скал широкие плоскодонные лодки древних скандинавов.

      Розольфский фиорд, врезающийся в землю на двадцать миль, пользуется такой же дурной славой, как и мыс того же имени; ни одна норвежская лодка не решится туда заглянуть, ибо существует поверье, что еще ни одна из них, зайдя туда, не возвращалась назад.

      Когда, огибая Розольфский мыс, рыболов случайно увидит таинственный фиорд, он спешит выйти в море, с ужасом осеняя себя крестом. В хижинах по вечерам, под завывание вьюги, рассказывают легенды одна другой страшнее о нечистом месте. В конце этого морского канала, среди унылой и бесплодной степи, стоит старинный замок, выстроенный в XI веке Эриком Биорном, одним из дружинников Роллона, отказавшимся за ним следовать, когда тот вздумал основаться в Нормандии.

      Замок теперь в упадке, но прежде состоял из массивной центральной постройки, окруженной четырьмя толстыми башнями и обнесенной широким, глубоким рвом, через который можно было перейти только по подъемному мосту, напротив главного входа. Это был настоящий укрепленный замок, при толщине своих стен не боявшийся никакой осады в Средние века, когда еще не было изобретено огнестрельное оружие. Эрик два года выдерживал в нем осаду против Гаральда, преемника Роллона, и норманский герцог ничего не мог с ним сделать. Осажденные постоянно получали провиант через длинный подземный ход, тянувшийся от замка на две мили к самому морю. Выход из подземелья был очень искусно скрыт в прибрежных утесах, так что незнающие не могли его отыскать.

      Входящий в замок прежде всего вступал в обширный квадратный мощеный двор, обстроенный кругом конюшнями, караулами, сараями, погребами и прочим; затем возвышались два этажа здания, причем первый этаж имел окна лишь во внутренний двор, да и окна второго были узкие и низкие, как раз такие, чтоб из них можно было видеть равнину. Наверху была терраса, по четырем сторонам обнесенная оградой и соединявшая между собой все четыре башни. Здесь обыкновенно сражались защитники замка, обливая осаждающих горячим маслом, смолой, бросая в них зажженные снопы и разные другие горючие вещества.

      На сто миль кругом Розольфского замка, то есть дней на пять пути, тянулась обширная равнина, до того поросшая мхом и кустарником, что лошади вязли там по грудь и не могли идти. Благодаря такому удобному местоположению своих владений, Биорны во все продолжение Средних веков были независимы от норвежских герцогов и не согласились повиноваться им даже тогда, когда те приняли королевский титул. Все попытки покорить строптивых северных владетелей оканчивались неудачей. Биорны были суровые воины; в то время как все континентальное дворянство жило сухопутным грабежом, они, как, впрочем, и все норвежские вожди, занимались морским разбоем, рыская по морям и собирая десятину со всех встречных кораблей, а при малейшем сопротивлении овладевая