Наблюдая. Блейк Пирс

она поняла, что нет, она действительно не напугана.

      Она испытывала, кажется, все негативные эмоции в мире – вину, скорбь, шок, и да, ужас. Но её ужас абсолютно отличался от страха за собственную жизнь. Ужас, который она испытывала, касался только Реи, её ужасало то, насколько кошмарным было то, что произошло с её подругой.

      Но она не боялась за себя.

      Интересно, не из-за того ли это, что произошло с её матерью столько лет назад – звук выстрела, вид всей этой крови, непостижимая потеря, с которой ей до сих пор приходится жить?

      Неужели самая страшная травма, которую ей приходилось испытывать, сделала её сильнее, чем остальные люди?

      Отчего-то она надеялась, что нет. Ей казалось неправильным быть закалённой таким образом, сильнее в чём-то, в чём остальные не сильны.

      Это не казалось ей…

      Райли не сразу удалось подобрать слово.

      Человеческим.

      Она вздрогнула, а потом сказала Труди:

      – Я пошла обратно в общагу. Мне надо поспать. Пойдёшь со мной?

      Труди покачала головой:

      – Нет, я ещё посижу тут.

      Райли встала со стула и обняла Труди. Затем она сбросила оставшееся на подносе в мусорное ведро и пошла в общагу. Идти было совсем недалеко, и она с облегчением увидела, что репортёры уже разошлись. Дойдя до двери в общежитие, она помедлила. Она вдруг поняла, почему Труди не захотела идти с ней: она была не готова снова оказаться там.

      Стоя у двери, Райли тоже испытывала двоякие эмоции. Конечно, она здесь ночует. Она здесь живёт.

      Но теперь, когда она провела какое-то время снаружи, слушая призывы вернуться к нормальной жизни, готова ли она вернуться в то здание, где была убита Рея?

      Она сделала глубокий вдох и вошла в дверь.

      Поначалу ей казалось, что всё нормально. Но когда она пошла дальше по коридору, странное чувство всё усиливалось. Райли казалось, будто она движется под водой. Она пошла прямиком к своей комнате и уже была готова открыть дверь, когда её глаза непроизвольно скользнули дальше по коридору вплоть до комнаты, в которой жили Рея и Хизер.

      Она подошла к ней и увидела, что дверь заперта и заклеена полицейской лентой.

      Райли вдруг ощутила жуткое любопытство.

      Каково там сейчас?

      Вымыли ли комнату с тех пор, как она видела её в последний раз?

      Или кровь Реи всё ещё там?

      Райли испытывала чудовищное искушение проигнорировать ленту, открыть дверь и войти внутрь.

      Она знала, что нельзя поддаваться ему. И, конечно, дверь заперта.

      Но всё же…

      Почему мне вообще хочется это сделать?

      Она стояла у двери и пыталась понять своё таинственное желание. Она начала понимать, что это как-то связано с самим убийцей.

      Она никак не могла отогнать от себя мысль: «Если я открою дверь, я проникну к нему в разум».

      Конечно, это была полная бессмыслица.

      И эта идея – заглянуть в разум убийцы – была жуткой сама по себе.

      «Почему?» – продолжала она спрашивать себя.

      Почему она хочет понять убийцу?

      Какого