Сфера влияния: Перехват. Вячеслав Васильев

рассматривает только научные версии, – поджал губы докладчик.

      – Ну да, ну да… А этого «одного из штрафников» проверяли?

      – До сих пор проверяем. Он – третья странность в этой операции.

      – С ним-то что?

      – В его организме идут изменения, не предусмотренные программой модернизации. Причём посторонних наноботов, которые могли бы инициировать эти изменения, не обнаружено.

      – Интересно… Изменения какого рода?

      – В общем и целом характерные для «проекта четыре-бис». Но над этим объектом работы в рамках данного проекта не велись! Только по второму.

      – Ваши предположения?

      – Есть несколько версий… Отрабатываем. Прошу вашего разрешения передать объект нам для проведения дополнительных исследований.

      – Он же и так сейчас почти всё время в вашем распоряжении, – отрезал начальник СИБ. – Вот и исследуйте. А насовсем я его вам передать не могу, увольте. А то распотрошите, гм, объект во благо науки на мелкие кусочки, а у него, я смотрю, и в рамках второго проекта показатели вполне неплохие. Кстати, я вижу, что данный объект мне, оказывается, хорошо знаком. Ведь это во многом именно благодаря ему мы получили возможность захватить «Невидимку» в рабочем состоянии. Хоть он об этом и не догадывается. Так что было бы чёрной неблагодарностью отдать его после этого вам на растерзание.

      На лицах присутствующих появилось скептическое выражение. В то, что чувство благодарности может у любимого шефа взять верх над чувством долга, верилось с трудом.

      Начальник СИБ сделал паузу, словно взвешивая все «за» и «против», и вынес окончательный вердикт:

      – Нам такие кадры нужны, так сказать, на переднем крае. Так что отправляем его к дальнейшему месту прохождения службы. А там уж ваши люди имеются, и в немалом количестве. Вот пусть и занимаются… В свободное от основной работы время. Кстати, об основной работе: как у вас продвигаются дела с выяснением принципов функционирования маскировочных систем захваченного «Спрута»?

* * *

      Чудо свершилось примерно через неделю после похорон Шелехова. Очередной день «допросоисследований» оказался весьма насыщенным и, как следствие, изматывающим. Поэтому вечером Егор, с трудом доковыляв до своей темницы, как он в шутку окрестил про себя выделенное ему помещение, сразу устало плюхнулся на кровать. Прикрыл глаза и бездумно провалялся так минут двадцать. Если быть абсолютно точным, не так и бездумно, какие-то мысли на периферии сознания проскакивали, но были они уж больно безрадостными, чтобы ловить их за хвост и вытаскивать на белый свет.

      Настроение было мрачным, как и в каждый день прошедшей недели. Белецкому даже временами казалось, что в штрафбате было намного лучше. По крайней мере, там рядом были друзья, и впереди имелась цель.

      А здесь… Одиночество и полная неизвестность по вопросу, сколько же ещё времени придётся пробыть подопытным кроликом. Может, всю жизнь. И сколько там ещё этой жизни осталось? При таких нагрузках запросто могло оказаться, что совсем немного.

      Егор очередной