Песенка Мышонка. Сказки. Екатерина Карганова

зубов, а забот! ЗАБОТ ПОЛОН РОТ! Заботы – это всякие дела. Когда их очень много и никто не помогает…

      Николка не дал договорить лошадке Аксинье.

      – Я понял! Понял! Теперь мама всегда будет ходить в гости и гулять! Тётя Аксинья, я – глухая тетеря! Перепутал заботы с зубами! И пошёл за советами к борову, к филину и к лягушке! Вот какой я смешной!

      – Ты не смешной. Ты замечательный сын! Помни мой совет! И не будем никому рассказывать, как ты хотел отвести маму к зубному врачу. Согласен?

      – Согласен! – обрадовался Николка. – Это будет наш секрет!

      Лошадка Аксинья хранила Николкин секрет. Николка никогда не забыл совета лошадки. А мама Маланья больше никогда не говорила: «У меня зубов…» Нет-нет… «У МЕНЯ ЗАБОТ ПОЛОН РОТ». И частенько ходила в гости.

      Гости часто просили Николку почитать стихи. И он читал стихотворение, которое сочинил сам:

      Если у мамы забот

                 полон рот

      И маме на помощь

           никто не придёт,

      Будет она копошиться,

                    как крот,

      В гости к друзьям

           никогда не пойдёт!

      Если у мамы забот

                  полон рот

      И кто-нибудь маме

           на помощь придёт—

      Звонко, как птичка,

                  она запоёт,

      В гости к друзьям

           непременно пойдёт!

      Плюх!

      Жила-была лягушка. Звали лягушку Плюшка. Потому что она очень любила плюхаться в воду – «Плюх! Плюх! Плюх!» И очень этим хвасталась.

      – Подумаешь! – сказал щенок Бобка. – Я тоже могу плюхнуться. Ещё как! – сказал и… плюх! – плюхнулся.

      – И я, га-га-га! И я могу плюхнуться! – загоготал гусёнок Ганя. Разбежался и – плюх! – в воду.

      – Чуф-чуф-чуф! Какая невидаль! – зафырчал ёжик Тимошка, быстро-быстро засеменил короткими ножками и – плюх! – оказался в воде.

      – Вот уж рассмешили так рассмешили! И-го-го! – заржал жеребёнок Шурик. – Уж я плюхнусь так плюхнусь!

      И правда, он плюхнулся, и его «Плюх!» было самое большое и самое громкое.

      А цыплёнок Жёлтик стоял на берегу и смотрел на них – ни плюхаться, ни нырять, ни плавать он не умел.

      – Я ещё могу квакать с утра до вечера и с вечера до утра! Вот так: «Ква! Ква-ква! Бре-ке-ке-ке!» – снова стала хвастаться лягушка Плюшка, когда все вышли на берег.

      – А я, если захочу, могу полететь! – сказал гусёнок Ганя.

      – Я летать и квакать не умею, но зато могу бегать наперегонки с ветром! И-и-го-го! – похвастался жеребёнок Шурик и побежал.

      – Быстро бегать и я умею, – сказал щенок Бобка. – Но так быстро, как я, найти вкусную косточку, куда бы её ни спрятали, не может никто! – И он стал бегать и обнюхивать кусты и камушки.

      – Искать и я умею, – не отставал от хвастунишек ёжик Тимошка. – Только не косточку, а грибы. И ещё могу вот что! – И он свернулся в колючий шарик.

      Цыплёнок Жёлтик ничего такого делать