Приют героев. Генри Лайон Олди

столь виртуозно притворяться невозможно! Но рассказ о воинственной семье? Об участии в деятельности храма Шестирукого Кри? Заподозрить благородного аристократа во лжи не было никаких оснований. Выходит, в слухах о грустном исходе первых экспериментов Кристобальда Скуны есть зерно истины?

      Или все намного проще?

      Граф ле Бреттэн – теоретик. Чистый теоретик! И другу детства помогал именно в этом качестве. Например, тактика ближнего боя, знание каковой он чудесно проявил на примере щита с пилой. Даже в Ложе Бранных магов есть свои теоретики, знатоки веерного молниеметания, неспособные зажечь огарок свечи. Все это хорошо, но…

      Почему граф объявился в «Приюте героев»?

      Почему сразу после трагедии, опоздав едва ли на сутки?!

      Обер-квизитор осторожно покосился на собеседника. Граф пребывал в задумчивости, лицо его выглядело печальным. Увы, болтун Трепчик уже сообщил старику о ночном побоище, разукрасив дело самыми мрачными красками. А ведь просил барона хранить молчание! Начинать скользкую тему не слишком тактично, но за время ужина между мужчинами установилось некое подобие доверительных отношений, как у людей с общим горем.

      Конрад решил рискнуть.

      – Простите, граф, что отрываю от размышлений… Что привело вас в столицу?

      – Как – что? Разумеется, то же, что и вас. Письмо.

      «Какое письмо?!» – едва не вырвалось у барона.

      Повисла опасная пауза. Ривердейл, моргая, с недоумением смотрел на обер-квизитора, словно ожидал, что тот сейчас рассмеется и сознается в глупой шутке. Под близоруким взглядом старика Конрад чувствовал себя последним мерзавцем. Честно признаться, что никакого письма он не получал? Увильнуть от ответа и обиняками выяснить, что за удивительные письма выборочно рассылались по кое-каким адресам?..

      – Осмелюсь доложить, ваша светлость! Вам депеша! А также дуэльный комплект, заказанный вашей светлостью в спец-арсенале!

      Хвала Вечному Страннику, хранящему нас в бедах!

      Курьер объявился на пороге как нельзя вовремя.

      – Извините, ваше сиятельство, служба. Служба и долг чести. Я вынужден вас покинуть.

      – Разумеется, барон! Ни в коей мере не смею вас задерживать! Желаю удачи… о-о… эти тарелки слишком хрупкие!..

      – Благодарю вас, граф.

      Церемонно раскланявшись, барон поспешно ретировался.

      В пакете обнаружился результат запроса: скудные архивные данные на погибших квесторов. Времени до заката оставалось мало, и Конрад отложил бумаги на потом. Когда он покидал свои новые, аспидно-черные покои, в открытое окно влетел знакомый «аистенок» – точная копия дневного посланца.

      «Его светлости, Конраду фон Шмуцу, лично в руки.

      Достопочтенный коллега!

      Довожу до Вашего сведения, что в процессе дальнейшего изучения шара-обсервера мною установлено: после известных событий прошлой ночи, но еще до попадания обсервера в палаты Тихого Трибунала, с шара была