Конь в пальто. Олег Геннадьевич Фомин

emphasis>

      Спасибо, чувак!

      Ты вернул этому рассказу жизнь…

      Последний глюк перед вытрезвителем – меня вязали мен… копы. Фуражки, дубинки, наручники, как положено. Все бы ничего, но это были не люди, а зайцы. Лисята, слоники, кабанчики и прочая мультяшная братия. Размером с людей, на двух ногах.

      Торчал ночь в камере с себе подобными, крыл матом весь свет. Вырубился. Утром башка как ядерный реактор, но верх от низа отличал.

      Пахло укропом… У порога заметил банку с рассолом! Что за акция благотрави… вари… ?

      Что за фигня? Понюхал – да, рассол. Нормальный, никто туда не мочился… Первый глоток сомнения смыл, я разом опрокинул в себя литр. Жизнь на секунду показалась доброй девахой.

      Дверной скрежет. Хорошо, успел тару поставить – иначе б выронил.

      В проеме стоял заяц.

      Человек в костюме зайца. Раздутое пузо, лапы как у Годзиллы, уши пальмами до потолка, голова с телевизор. На плече – здоровенная дубина в виде морковки. Фуражка, погоны, нашивки, – плюшевые, пестрые как гирлянды. За поясом надувные наручники.

      – Все, б… ь, допился, – прошептал я.

      Из прорезей под заячьей челюстью сверкнули глаза.

      – Чего скис? Пришли за тобой, радуйся!

      За дверью ждал еще один, жираф. Рогатенький, в шоколадных пятнах на золотистом бархате. Наперевес с игрушечным автоматом.

      Меня повели…

      Сзади стучали копыта, заячьи уши виляли опахалами. Я сутулился. Хотелось перекреститься.

      Оказался в мрачной комнатушке. Там словно ничего не меняли с советских времен. Разве что лампочка энергосберегающая. На столе – картонная коробка.

      Вскоре появилась лисичка: на макушке треугольнички, в ногах пушистое облако – хвост. Вжикнула «молния», и рыжая голова капюшоном откинулась назад.

      – Маша?

      – Влад, я все объясню по ходу. Переоденься.

      Она уронила коробку на бок, оттуда вывалилась груда песочного меха…

      Верблюд.

      – Это типа шутка?..

      – Влад, я же сказала…

      Пришлось подчиниться. Пока я кряхтел, Маша рассказывала:

      – Сейчас все на ушах стоят. В городе социальный эксперимент… Всю поднаготную ворошить долго, но основных условий два. Первое – граждане в течение трех дней должны вместо привычной одежды носить… вот это. Так же работать, гулять, развлекаться, но костюмы можно снимать лишь дома. На улицах, в общественных местах околачиваются ребята вроде этих…

      Я вздрогнул – заяц за порогом дунул в футбольную пищалку-язык и довольно гыкнул.

      Бред. Голова ехала каруселью… Интересно, чья?

      – А второе?

      Маша упаковала мои шмотки в клетчатую сумку.

      – Автомобильное движение запрещено, пути в город перекрыты…

      – Что?

      – …потому что садиться за руль или переходить дорогу в этом тряпье – массовое самоубийство со спецэффектами. Машины, автобусы, – все молчит.

      Я беспомощно пялился на отражение в зеркале. Шкура малость провисала, верблюжьи глаза оплыли сонливостью и беспонятием. Мои тоже. Я опустил руки-копыта.

      – Засмеют.

      – Не надейся! – ухмыльнулась Маша, сумку запихнула мне в горб. Надела лисью голову. – Пошли.

      – Но…

      – По пути!

      Она вышла, я поплелся следом.

      – Ты, главное, носи это, – прогундосил жираф. – А то наши загребут и обратно.

      Обнадежил…

      У сестры шажочки мелкие, элегантные: бедра сшиты вместе, но под хвостом замечалось лишь вблизи. А моя одежа волочилась как кожа толстяка после липосакции.

      На улицах пестрел зоопарк! Утром прохожих обычно мало, но из-за сочных красок и толстобоких нарядов, не говоря уже о головах – гири для великана, город искрился жизнью, пенился как фруктовый коктейль. Фигуры шатались, ползли, подпрыгивали, – кому что досталось.

      Рекламщики в ауте: среди такой клоунской толпы ходячую пиццу или гамбургер даже не заметят.

      – Чувствую себя идиотом… – пробурчал я. – А тебе, вижу, нравится.

      – Подаю пример окружающим. – Маша подмигнула. – У меня было время морально подготовиться. Я волонтер проекта.

      У меня челюсть отвисла.

      Когда они все успели, пока я бухал, что ли? Хотел спросить у сестры, но как-то сразу расхотелось. Еще скажет, что в запое валялся неделю, а за это время в Диснейленд превратилась вся Россия вместе с СНГ и Китаем.

      Люди ходили, в основном, компаниями. Понятно: сам бы в таком виде не сунулся в свет без Маши. Девушки хихикали, стараясь скрыть смущение; парни ржали. Те, кто сами по себе, тихо улыбались, а под масками прятали пунцовые щеки…

      Понял, что все чувствуют примерно то же, что и я… Отхлынула горячая волна, внутри верблюда ощутился простор. Потупившийся было взгляд поднялся с тротуара, я начал