Двойной агент Сторм в Аль-Каиде и ЦРУ. Тим Листер

позвонил друг и рассказал об атаках, мы поспешили встретиться в Вудлендс-центре. Все опасались ответных ударов. Мы уже знали, что около 50 человек убиты и несколько сот ранены.

      Хотя все жертвы были гражданскими, я умудрился оправдать нападение. Братья-мусульмане посеяли страх в сердцах кафиров и нанесли удар по финансовому центру государства, ведущему войну против мусульман. Атака наверняка стоила британской экономике десятков миллионов фунтов, которые уже невозможно потратить на войну.

      Во мне бурлил адреналин. Мы столько говорили о джихаде, мы приветствовали братьев в Ираке. А теперь он стоял на пороге. Англия стала новой линией фронта в религиозной войне? Все казалось возможным.

      Когда на следующий день мы отправились на мусульманскую свадьбу в Лондон, в воздухе было разлито такое напряжение, что его можно было резать ножом. Молодой белый мужчина на тротуаре увидел наш кортеж и поднял руки, словно на него наставили дуло пистолета. Я остановил машину и подозвал его. Увидев, что я белый, он, скорее всего, решил, что обрел союзника своей провокации.

      Я плюнул в него, а он побежал к своей машине за монтировкой. Я выскочил, готовясь к драке, но остальные вернули меня на место. Этой свадьбе больше всего не хватало драки на лондонской улице.

      В Лутоне произошла череда нападений на мусульман, досталось и Кариме. Обсудить общую угрозу на собрании общины встретились братья из враждовавших сект.

      Омар Бакри Мохаммед увидел во взрывах 7/7 положительную сторону. Несколько дней спустя он созвал ближайших сторонников на встречу в Лейтоне, районе восточного Лондона. По его словам, ситуация изменилась. «Гарантия безопасности» – о ненападении британских джихадистов на цели в Британии – разорвана.

      – Теперь, – заявил он нам, – джихад пришел в Великобританию. Вы можете делать, что хотите.

      Возможно, он знал, что в безопасности. Большинство его приспешников были не готовы следовать по пути шахидов 7/7. Но не из-за отсутствия разрешения.

      Если бы не старый датский товарищ и не потеря мобильника, я продолжал бы вечерами слушать напыщенные речи Омара Бакри, а днем обучать добровольцев в английских лесах и полях, пока не позвал джихад.

      Наджиба – афганца, выучившегося в Дании на журналиста, – я встретил в 2000 году. Он знал о моем пребывании в Йемене и хотел сделать фильм о тамошних моджахедах. Я должен был свести его с нужными людьми.

      Идея меня вдохновила, мне захотелось вернуться в подлинно мусульманскую страну, преданную Аллаху. Со своими тамошними друзьями я чувствовал больше общего, чем с радикальными идиотами в Великобритании. Подъем, испытанный мной сразу после лондонских взрывов, улетучился, и я забеспокоился, что после теракта МИ5 активизирует поиски и заявится снова, чтобы побольше разузнать о британских джихадистах.

      Я даже начал натаскивать сына Усаму, которому было 4 года. Мы играли в игру вопросы и ответы.

      – Кем ты хочешь стать?

      – Я хочу стать моджахедом.

      – Чем