Любовь и война. Великая сага. Книга 2. Джон Джейкс

каким кажется? И так мужественен, каким выглядит?

      Эштон подошла к ним. Джеймс, решив, что он уже достаточно наказал жену, теперь был сама учтивость.

      – Дорогая, позволь представить тебе мистера Ламара Пауэлла из Валдосты и с Багам. Мистер Пауэлл, моя жена Эштон.

      Представив их друг другу, Хантун совершил одну из самых больших ошибок в своей жизни.

      Глава 20

      Чарльз привязал гнедую Амбруаза Пелла к одной из жердей изгороди. Шел мелкий дождь, сыпля брызгами на него, на лысого фермера и на не оправдавшего ожиданий коня, ради которого Чарльз проскакал двенадцать миль. Вдали виднелся Блу-Ридж, почти теряясь в тумане, таком же мрачном, как настроение Чарльза.

      – Серый? – сказал Чарльз. – Только музыканты ездят на серых.

      – Наверное, он потому и остался у меня, – ответил фермер. – Всех остальных-то я уже давно продал, хотя, если хотите знать, не люблю иметь дело с вашим братом кавалеристом. Вот на прошлой неделе два таких же красавца заявились сюда, потрясли какими-то бумажками и сказали, что они из интендантского департамента.

      – И сколько кур они у вас украли?

      – О, так вы их знаете?

      – Лично не знаком, но такие случаи мне известны.

      Воровство, официально именовавшееся фуражировкой, еще больше ухудшало и без того дурную репутацию кавалеристов, о которых уже и так говорили, что лошади им нужны, только чтобы сбежать с поля боя. Вполне вероятно, что люди, приезжавшие к этому фермеру, могли предъявить ему документы, которые сами же и состряпали.

      – Так вот насчет коня…

      – Цену вы знаете.

      – Слишком дорого. Но я заплачу, если серый хорош.

      В этом Чарльз как раз сомневался. В двухлетнем мерине не было ничего примечательного: некрупный – ростом около четырнадцати ладоней и точно не тяжелее тысячи фунтов. Хорошо развитые плечи и длинные наклонные путовые кости выдавали в нем хорошего бегуна. Но верховые лошади такой масти встречались довольно редко. Что же не так с этим?

      – Вас ведь не допускают в строй, пока не найдете себе лошадь, да? – спросил фермер.

      – Да. Я свою потерял и уже две недели ищу замену. Так что временно в запасе.

      – А довольствие какое-нибудь на жеребца полагается?

      – Сорок центов в день, фураж, подковы и услуги кузнеца, если найдешь достаточно трезвого.

      Это была глупая система, придуманная, без сомнения, каким-нибудь правительственным чиновником, который и в седле-то сидел разве что в детстве – на пони. Чем дольше Чарльз наблюдал за армейской жизнью, обустройством лагерей и новыми рекрутами, тем меньше мог понять, чего же все-таки больше в армии конфедератов – грустного или смешного. Наверное, хватало и того и другого.

      – А от чего умерла ваша прежняя лошадь?

      Вот ведь любопытный старикашка…

      – Мыт.

      Чертовка умерла через одиннадцать дней после того, как Чарльз впервые заметил симптомы болезни. До сих пор он видел перед собой печальные глаза лошади, лежавшей в изоляторе, как