Тот, кто может все. Сергей Самаров

намного меньше. У меня, к примеру, за все годы службы набралось тысяча триста тринадцать прыжков, причем четверть из них – «с принудительным раскрытием основного парашюта без использования вытяжного парашюта»[1]. Кто знает, что это такое, поймет. Анаконде тоже доводилось так прыгать, и не только на учебных прыжках.

      В тот раз, когда я увидел ее впервые, нам была поставлена задача по уничтожению банды в одном из сел предгорной Чечни. Выбрасывали нас всей ротой с вертолетов на окраину села как раз «с принудительным раскрытием основного парашюта без использования вытяжного парашюта». При этом мне была дана конкретная жесткая установка: в самом селе незаметно для местных жителей получить из рук в руки пакет от агента Анаконды и доставить его в разведотдел бригады. Самому требовалось передать Анаконде другой пакет, с инструкциями командования разведотдела, который я должен был держать в левом кармане своей «разгрузки». Левый карман – это будет паролем. Выводить Анаконду с собой допускалось только по собственному желанию агента.

      Меня, честно говоря, смутил позывной агента. Анаконда, насколько я знал, – это известный атрибут Южной Америки, в частности, Бразилии, где она и водится в водах реки Амазонки. Какое отношение может иметь эта громадная змея к чеченским горам, я не понимал, хотя отлично знал, что позывной не должен быть ни с чем связан и никак не характеризовать самого носителя позывного. Это непреложный закон конспирации, и потому я часто встречал среди агентов крепких физически мужчин, носящих женские имена. А змея даже к имени не имела отношения. Как при этом называют самца этой змеи, я даже не догадывался, хотя понимал, что, как есть самец и самка серой вороны, точно так же должны быть самец и самка анаконды.

      Десантирование осуществлялось в так называемые в астрологии «дни Гекаты», которые приходятся на два дня до новолуния и два дня после него. В эти дни на небосводе совсем не видно луну, и потому ночи совершенно темные. Охрана банды пыталась перестрелять нас в воздухе. Но это было очень сложно при той высоте, с которой мы десантировались. Мы сами еще в падении открывали огонь по светящимся точкам, показывающим, откуда в нас стреляют. Часть автоматов и пулеметов банды имели пламегасители на стволах, но ни один пламегаситель не в состоянии полностью спрятать огненный мазок так, как это делает глушитель. А у нас у всех были автоматы с глушителями. И нас было вдвое больше, чем охранников. Кроме того, конечно, помогли наши бронежилеты. Мне лично пули дважды били в бронежилет. Словно специально именно в меня целились. Били под углом и рикошетили. А одна пуля умудрилась прорвать штанину на бедре, правда, само бедро только оцарапала. Тем не менее в роте, как потом выяснилось, оказались два бойца, раненных легко, и был еще один тяжелый, которого мы потом выносили к санитарному вертолету на руках. Но, слава богу, вынести успели, как сказал военврач, вовремя, потому что пуля, пробив горло, слегка задела и сонную артерию, что вообще-то смертельно опасно, и чуть-чуть повредила шейный позвонок. Впоследствии

1

Прыжки «с принудительным раскрытием основного парашюта без использования вытяжного парашюта» – то есть прыжки с предельно малых высот без запасного парашюта с принудительным раскрытием основного с помощью вытяжного тросика, зацепленного за главный трос в самолете с помощью карабина. При таком прыжке очень важно в начальной фазе правильно управлять своим телом в воздухе и обязательно требуется избежать кувыркания, что свойственно начинающим парашютистам. (Здесь и далее прим. автора.)