Когда ангел проходит по сцене. Юн Фоссе

которые я видел, показали почти что пугающей глубины проникновение в моё творчество.

      И хотя многое из чисто внешнего разнится, многое из глубоко внутреннего схоже по всему миру. Это, наверное, главное из того, что я усвоил.

      И важнее тут, кто ставит спектакль, чем язык или страна. У всех лучших режиссёров есть одна общая черта: они относятся к тексту с большим уважением. Они играют пьесу так, как она написана, а если нужны изменения, то они что-то и вычёркивают, но с большой осторожностью. Потому как некоторым моим пьесам присуща жёсткая форма, или строгое единство между формой и содержанием, так что из них нельзя ничего вычеркнуть, в то время как у других пьес форма более открытая, и из них что-то вычеркнуть можно.

      Однако лучшие режиссёры относятся к тексту с большим уважением, и в то же время сохраняют, так сказать, свой собственный голос, свою, присущую только им, манеру создания театра. С этой точки зрения лучшие спектакли стали, если так можно выразиться, сплетением голоса пьесы и голоса режиссёра.

      Мои пьесы можно ставить по-разному, символистски, реалистически и так далее. Часто я думаю о каждой пьесе, как о мелодии, и пока мелодия слышна и не перевирается, я постановкой доволен. А как известно, мелодии во всех странах одинаковы, хотя их и поют на разных языках, а ещё их можно исполнять как песню, оперу, рок, джаз и так далее.

      Раз мы заговорили о разных странах, то, пожалуй, самое время поговорить и о стране, где выходит эта книга. Каково ваше отношение к России? У вас есть любимые русские писатели, драматурги? Чувствуете ли вы какое-то родство между русской драматургией и своей?

      Меня всегда очаровывало русское и славянское в целом. Причину объяснить не так просто. Наряду со скандинавской культурой, немецкая и русская культуры всегда были мне близки, но если немецким я владею на приемлемом уровне и много раз бывал в Германии, то в русском я не знаю ни слова и был в России только один раз, в Санкт-Петербурге.

      Возможно, такое моё отношение связано с тем, что я читал Достоевского в юности, в возрасте, когда человека отличает особая восприимчивость. Романы Достоевского поглотили меня. Возможно, моя очарованность отсюда.

      Во всяком случае, могу сказать наверняка, что из всех драматургов наибольшее восхищение я питаю к Чехову. Он писал так хорошо, что нужно очень постараться, чтобы испортить его пьесы. В таком случае и перевод должен быть очень плохим. И это многое говорит о силе его голоса как драматурга.

      Не знаю, испытал ли я влияние Чехова. Наверное, да, но мне никак не удаётся чётко определить, в чём оно состоит. Если говорить наивно и просто, Чехов для меня – лучший в мире драматург!

      И кстати, обо всём русском. Хотя сам я русского не знаю, моя старшая дочь изучает русский в университете. Она вместе со своими однокашниками должна была стажироваться полгода в Санкт-Петербурге, но у них возникли трудности с визой, что весьма огорчительно, ведь речь идёт о настоящих друзьях России!

      Ещё