Уходи и будь счастлива. Кэтрин Сэнтер

го нашего возвращения домой. Выражение «лететь на Гавайи» мне казалось эквивалентным выражению «утонуть в океане». За неделю до поездки я уже начала планировать стратегию выживания. Как-то ночью, когда все легли спать, я пробралась в комнату Китти и залезла к ней в кровать.

      Я училась на первом курсе, а она уже заканчивала колледж, поэтому я очень дорожила ее мнением.

      – Каков будет план? – решительно спросила я.

      Она лежала, зарывшись лицом в подушку.

      – План чего?

      – Когда самолет упадет.

      Сестра открыла один глаз:

      – Упадет куда?

      – В океан. По пути на Гавайи.

      Она секунду смотрела мне в глаза.

      – Этого не случится.

      – У меня плохое предчувствие, – сказала я.

      – Ты нас сглазишь.

      – Я серьезно. Нам нужно выработать стратегию выживания.

      Китти протянула руку и потрепала мою челку:

      – Стратегии выживания не существует.

      – Должна существовать.

      – Нет. – Она покачала головой. – Потому что, если мы не упадем, нам она не нужна. А если упадем… – Она сделала паузу, чтобы я сама могла домыслить ее фразу.

      – Нам она уже не будет нужна?

      Китти кивнула:

      – Мы просто будем мертвыми. – И она щелкнула пальцами.

      – Тебе это кажется таким простым?

      – Умереть просто. Тяжело не умирать.

      – Похоже, в этом что-то есть.

      Она закрыла глаза.

      – Конечно, ведь это я мозговой центр семьи.

      – Я думала, что это я мозговой центр, – сказала я, слегка подталкивая ее локтем.

      Сестра перевернулась на другой бок.

      – Ты сама знаешь, что ты наша красавица.

      Невероятно, но мы пережили эту поездку.

      Точно так же невероятно я пережила после этого много других перелетов, никогда не сталкиваясь ни с чем более опасным, чем турбулентность. Я читала статистику о том, что самолеты – самый безопасный вид транспорта, безопаснее автомобилей, поездов и гондол. Я даже как-то проходила стажировку в офисе, расположенном прямо рядом с международным аэропортом, и наблюдала целый день за тем, как безо всяких проблем взлетают и садятся самолеты. Я была должна давно забыть свои страхи.

      Но меня никогда не покидало чувство, что слова «лететь» и «разбиться» были в некотором роде синонимами.

      Теперь, спустя годы, я встречалась – с самыми серьезными намерениями – с парнем, который со дня на день должен был получить лицензию пилота. Наши отношения были настолько серьезными, что в эту конкретную субботу, когда мы собирались отпраздновать мое почти официальное поступление на работу моей мечты, я не могла отделаться от предчувствия, что мне сделают предложение. В любую минуту.

      Именно поэтому я надела летнее черное платье с открытыми плечами.

      Если бы я задумалась над этим, я могла бы усомниться, что мой бойфренд, невероятно подтянутый и очаровательный Чарльз Филипп Данбар, сможет быть идеальным спутником во всех отношениях, учитывая, каким энтузиастом авиаполетов он был. Чип никогда не задумывался над опасностью полетов – или вообще над опасностью делать что-нибудь рискованное, например, плавать с аквалангом или прыгать с тарзанкой. У него была неистребимая вера в упорядоченность вселенной и непоколебимость принципов физики, равно как и в право человека изменять эти принципы по своему желанию.

      Что касается меня, я всегда подозревала, что хаос сильнее порядка. Когда дело доходило до противостояния Человека и Природы, я всегда ставила на Природу.

      – Ты просто мало уделяла внимания естественным наукам, – всегда говорил Чип, словно я была просто недоучкой.

      Его замечание было вполне справедливо. Но это не значило, что я была не права.

      Чип верил, что, если он научится летать, это избавит меня от моих страхов. Он верил, что я настолько вдохновлюсь его примером, что мне не останется ничего иного, кроме как расслабиться и получать удовольствие.

      По этому вопросу мы договорились иметь разное мнение.

      – Я никогда, никогда не полечу с тобой, – объявила я перед его первым уроком.

      – Это ты сейчас так думаешь. Но придет день, когда ты станешь умолять меня взять тебя с собой.

      Я отрицательно покачала головой:

      – Ни за что.

      – Поживем – увидим.

      Теперь он был почти сертифицированным пилотом. Он уже сдал самостоятельный и маршрутный полеты. Он налетал вдвое больше часов, чем требовалось, чтобы основательно подготовиться. И что осталось? Контрольное испытание, во время которого опытный пилот полетит с ним и будет создавать «стрессовые ситуации».

      – Не говори мне какие, – заявила я.

      Но он все равно рассказал:

      – Например, он специально заглушит мотор, и мне нужно будет с этим справиться, –