Кикимора Светка Пипеткина. Татьяна Корниенко

о чем идет речь. Она испытала бы куда большее удовольствие, спроси ее о молодых мухоморчиках.

      До сих пор крепко спавшая Лариса зевнула, потянулась и сказала:

      – Я тоже люблю! Мам, с медом, сметаной и клубничным вареньем, хорошо? Светка, айда на кухню!

      Уничтожив за каких-то полчаса целую горку тоненьких румяных листочков (вот какими оказались оладушки!), а заодно банку сметаны и полбанки клубничного варенья, они отправились за обещанными еще накануне покупками.

      Пока шли по широкому, не слишком людному в утренние часы проспекту, непривычная к городу Угоша успела отдавить с полсотни ног, толкнуть каждого второго прохожего и задеть каждого третьего. При этом она не понимала, почему ничего такого не происходит ни с Ларисой, ни с ее мамой. Голова вертелась, как флюгер, нос, вопреки стараниям, шевелился и сопел. Но, если не считать, что, засмотревшись, кикиморка дважды протаранила лбом фонарные столбы, до магазина дошли вполне благополучно.

      Лариса, болтавшая без умолку всю дорогу о какой-то особенной юбке, притихла, предварительно поинтересовавшись:

      – Мам! Только Светке покупать будем или и мне тоже?

      – Ларочка, если деньги останутся.

      Что такое деньги, представлялось смутно, хотя Анжелкин опыт подсказывал, что без этих разноцветных бумажек никаких кроссовок и школьной сумки не будет.

      – Вера Семеновна, а что это – деньги?

      – Во дает! – фыркнула Лариса.

      Угоша поняла, что сморозила глупость. Ну как если бы у кикиморы спросили, что такое болото. Стараясь спасти положение, пояснила:

      – Ну-у-у… я, конечно, знаю, что это такое. Мне просто непонятно, как их может не хватать?! Это же просто бумажки с картинками!

      Теперь расхохоталась и Вера Семеновна:

      – Господи, Светочка, ты так серьезно это говоришь!

      Не прошло и часа, как для Угоши был приобретен не слишком дорогой, но, по заключению Ларисы, вполне модный гардероб. Оставалось купить только школьную сумку на длинной ручке с целой кучей карманчиков, когда Угоша уперлась глазами в девочку. Девочка неподвижно стояла за толстенным стеклом и глупо улыбалась. Впрочем, она кикиморку не заинтересовала. Зато ее длинное розовое платье с рюшками, оборочками, цветами и всякими штучками!.. Расплющив нос о стекло, Угоша тихонько позвала:

      – Эй!

      Девочка даже не шелохнулась.

      – Эй! Ну, эй же! Тебе говорю! Ты что, глухая?

      Никакого ответа.

      – Подумаешь, задавака!

      – Светка, ты чего?! Это же манекен! – хихикнула Лариса.

      – Манекен? Ты думаешь, она неживая?

      – Конечно! Пластмассовая. Вы там что, в своей деревне, манекенов не видели?

      – Видели… – Не отличить живой девчонки от куска бездушной пластмассы для кикиморы было самым настоящим позором. – Лариса, а ты хотела бы такое платье, как у нее?

      – Спрашиваешь! Только что толку хотеть? Оно, знаешь, сколько стоит?!

* * *

      Несколько последующих часов были потрачены на болтовню и