Безумный рейс. Ольга Куно

Белл, который часом ранее провожал меня в медотсек, Картер, знакомый мне по «Пичуге», и еще двое военных, которых я видела впервые.

      – Всем привет! – по-свойски махнула рукой моя спутница. – Это Марина!

      Что за Марина, спрашивать никто не стал. Вероятно, на корабле о наших с Тимом злоключениях уже были наслышаны. Появление Гайки восприняли с воодушевлением. В кают-компании вообще царила веселая, молодежная атмосфера. Конечно, все эти ребята прошли необходимую подготовку и были профессионалами своего дела, но настоящих войн Новая Земля не вела очень давно. Поэтому, несмотря на то что участвовать в сложных операциях кораблю вроде «Галалэнда» наверняка приходилось, члены экипажа патрульной службы оставались скорее талантливыми ребятами, которым свойственна юношеская непосредственность, нежели многоопытными бойцами, травмированными ужасами войны.

      Мне резво уступили место рядом с Тимом, кто-то подвинулся, чтобы Гайка могла сесть за стол – невысокий, крепившийся к стене и выкрашенный под дерево. Незнакомые парни были настроены благожелательно и с удовольствием представились. Одного, постарше, звали Мэтт, точное название его должности я не запомнила, но суть заключалась в том, что он был здесь главным по компьютерам. Второй оказался стрелком, по совместительству разбиравшимся во всякой электрике.

      – У доктора был? – с требовательностью, какой не проявляла даже по отношению к студентам, осведомилась я у вора.

      – Был, – с готовностью отличника откликнулся тот.

      Говорил, судя по всему, правду. Я сидела совсем рядом и чувствовала, что прежним жаром приятель уже не пылал, к тому же он перестал чихать и шмыгать носом. Да и вообще вид имел цветущий. Так что я поощрила его поступок удовлетворенным кивком.

      Пока мы обменивались репликами, Гайка успела оказаться в центре оживленного разговора членов экипажа. Вскоре она упомянула о том, что я зоолог, и это отчего-то вызвало настоящий ажиотаж.

      – А каких животных вы изучаете? – спросил Белл.

      – Инопланетных, в первую очередь млекопитающих, – начала объяснять я. Такие обсуждения всегда давались мне тяжело: попробуй объясни, почему ответ на столь элементарный, казалось бы, вопрос выходит далеко не простым. – Вернее, некоторые из них вскармливают детенышей жидкостью, которая очень сильно отличается от молока, но их все равно часто так называют, по привычке. Но вообще у меня довольно широкий профиль, и работать доводилось с очень разными видами. Все зависит от того, какие звери и птицы попадают в конкретную лабораторию. В последнее время я много занималась миенгообразными обезьянами.

      – О! Миенгообразные обезьяны! – воскликнул Картер с такой радостью, словно я упомянула его ближайших родственников. Хотя сам он, без сомнения, был человеком и, следовательно, к вышеупомянутому виду отношения не имел. – А мне давно было интересно: это правда, что у миенжских птиц по четыре лапы?

      – Да, – подтвердила я.

      Стрелок-электрик тоже кивнул