Спасибо деду за Победу! (сборник). Алексей Махров

осматривать рану. Приходится освободиться от его рук. Возможно, я делаю это излишне резко. Парень снова ойкает и отскакивает.

      – Ты чего? Что с тобой? Обиделся, что я в лес убежал, а тебя возле поезда бросил? Прости! Сам не знаю, что со мной случилось, – видел, что ты упал, а остановиться не смог!

      И он вдруг зарыдал, закрыв лицо ладонями.

      – Эй! – Я осторожно тронул его за локоть. – Я тебя прощаю! Убежал и убежал… Вот только скажи мне: откуда ты меня знаешь?

      – Так ты… Так ты меня не помнишь? – всхлипывая, парень заглянул мне в глаза, чтобы убедиться, что я не шучу. – А-а-а, понял… Тебя ведь в голову ранило! И ты, наверное, память потерял, да? Совсем-совсем меня не помнишь? А мы ведь две недели в соседних квартирах прожили!

      – Где это мы рядом с тобой жили? В Южном Бутово?

      – Где? Нет, не там. В военном городке стрелковой дивизии. Я Миша. Миша Барский. Сын майора Сергея Ивановича Барского, начальника штаба полка.

      – А я тогда, по-твоему, кто?

      – Ты Игорь Глейман. Сын подполковника Петра Дмитриевича Глеймана, командира полка.

      Ептыть! Это я, что, – в теле деда очутился? Осталось выяснить только одно…

      – Какое сегодня число?

      Миша от неожиданности икнул.

      – Двадцать пятое. Двадцать пятое июня.

      – На хер подробности! Год! Какой год?!! – рявкнул я.

      – Сорок первый! Тысяча девятьсот сорок первый.

      Ну, все… Я попал… Ровно шестьдесят пять лет назад (или вперед?) я приехал к деду на дачу. Так что, мать вашу, произошло? Перенос сознания через время и пространство? Мелькнула мысль: хотел молодость вернуть – на! Получи и распишись! На тридцать лет помолодел!

      Чтобы помочь мозгу в осознании этого дикого факта, я сделал большой глоток из фляги, которую так и держал в руках. Водка пошла по пищеводу горячей волной и бомбой рванула в пустом желудке. Если учесть, что глоток был не первый… Мне явственно захорошело.

      – Эй, ты что делаешь? Водку пьешь? Как ты можешь? Ты ведь комсомолец! – вдруг возмутился Миша.

      – Это не водка, это противошоковое средство! – отмахнулся я. – Практически лекарство. На, хлебни. Тебе тоже будет полезно!

      Но Барский отскочил, словно я совал ему в лицо горсть собачьих экскрементов. Ну, вольному воля, а мне больше достанется.

      Однако пора завязывать с рефлексиями. Я в прошлом, и это факт. Есть, конечно, некоторая вероятность, что все вокруг – красивые цветные глюки, но из-за этой вероятности сидеть на месте и предаваться философским размышлениям о сущности бытия я не буду. Надо действовать! О чем просила та тетка? Найти и перевязать раненых?

      Я решительно встал и огляделся, впервые совершенно реально, а не как съемочную площадку, оценив место, где произошел перенос. Фашистские стервятники были опытными и хорошо выбрали место для атаки – состав остановили посреди большого пшеничного поля. Вначале поработали бомбардировщики – вижу несколько воронок от крупнокалиберных, не менее двухсот пятидесяти килограммов, бомб. Они-то и разнесли паровоз и вагоны. И кинули еще десяток «гостинцев»,