Спасибо деду за Победу! (сборник). Алексей Махров

догадался идти за бойцами?

      – Я, но я хотел…

      – Ты понимаешь, что этим поступком вы подвергли всех нас огромной опасности?

      – Но там же были раненые бойцы! – возмутился Барский.

      – Да, их надо было вытащить обязательно! – твердо ответил я. – Но не так, как это сделали вы!

      – А… как? Мы ведь взяли их и несли…

      – Я не про способ переноски, дурачок! Вот скажи мне: вы охранение обеспечили? Дозор выставили? О сигналах взаимодействия договорились?

      Барский только глаза выпучил и в полном обалдении покачал головой. Похоже, что о таких вещах он даже не задумывался. В общем-то и немудрено – он всего лишь шестнадцатилетний паренек, сын офицера, а не сам офицер. Тактике его не учили, хорошо хоть, что стрелять умеет.

      – Сейчас вам просто повезло, а если бы на вас неожиданно выскочили немцы? Вы бы все там и легли, вместе с ранеными. А потом бы и наша очередь пришла. В результате из-за глупости шести малолетних долбоебов, возомнивших себя крутыми разведчиками…

      – Да понял я все, понял! – почти крикнул Барский. – Игорь, прости, я не подумал…

      – В следующий раз захочешь погеройствовать – спроси меня, как это сделать, чтобы все, кроме врагов, остались целы? Договорились?

      – Хорошо!

      – Славно, что ты понял! А теперь пойди и проверь посты! После проведи ревизию продуктов и всего остального, что имеем… Будем готовиться к передислокации.

      – Но ведь здесь очень хорошее место! И замаскировано хорошо, и вода есть!

      – Ага! А еще про это место дед Пасько знает! Он обещал прибыть к полудню, а сейчас уже часа три, если по солнцу судить. Опаздывает старик. Боюсь, как бы чего не случилось!

      – Ты думаешь, что он?..

      – Добровольно он нас не предаст, не тот человек! Но если попадется – под пытками выдаст. Пыток никто не выдерживает!

      – Я под пытками ничего не скажу! – гордо вскинул подбородок Барский.

      – Ладно, иди уже, храбрец! – не буду разочаровывать парня – под достаточно квалифицированными пытками сдаются все.

      Спустившись в овраг, я подошел к лейтенанту. Он уже скончался – Марина закрывала ему глаза. Повезло в некотором роде – не мучился. А вот девчонка с перебитыми ногами, что рядом лежит, – все еще цепляется за жизнь, бедолага. С такими-то ранами… На миг у меня затеплилась надежда – а ну как все-таки дотянем ее до своих? Вряд ли, конечно, но вдруг?

      Я присел рядом с трупом молодого офицера и быстро обшарил его карманы. Ремень с кобурой с него сняли при перевязке, но нам сейчас любая мелочь полезной будет. Так, в бриджах смятый платок и небольшой кожаный портмоне. Что внутри? Фото курносой улыбающейся девушки, четвертушка бумаги с расплывчатыми неразборчивыми каракулями, три рубля одной бумажкой и несколько мелких монет. Все это в нашем положении – ненужный хлам. Нагрудные карманы… Через правый прошла пуля – лежавшие там бумаги пробиты и окровавлены. Я развернул их, но понял только, что это два листка из блокнота, исписанных химическим карандашом. Похоже на письмо домой. А вот левый карман оказался пуст. Странно, ведь именно в нем должны были