Фантум 2013. Между землёй и небом. Федор Березин

этих ребят больше никто не видел.

      Александр сплюнул.

      – Какая дрянь. И долго они так развлекались?

      – Точно известно, что погибло восемь мальчиков.

      – Что же было потом?

      – Девятым как раз и был Курт Эйхманн.

      – Я сейчас заплачу, – саркастически сказал Александр.

      – Господин президент, у Эйхманна были основания поступить так, как он поступил, – заметил Винченцо.

      – Бросьте, Паоло, – сморщился президент. – Идею, что все преступники – несчастные жертвы обстоятельств, происхождения и окружения, придумали они сами, чтобы требовать снисхождения к своим поступкам. Ничем они не отличаются от наших профессиональных безработных, которые живут на социальное пособие и в ответ на требование кураторов найти себе работу начинают рассказывать, сколько раз их в детстве ударили головой об косяк…

      – Но Эйхманна-то – не головой и, извините, не об косяк, – сказал Рамирес.

      – Да я не об этом, – возразил Александр. – У него были причины прикончить тех троих; но потом Эйхманн вошёл во вкус, как я погляжу… Давайте вернёмся к записи.

      – Ну, не касается так не касается, – сказал Рамон. – Но я-то, собственно, спрашивал о другом. Вы говорите, что вы были заражены и что вас накачали психотропным. Но, во-первых, указанный вами инкубационный срок уже прошёл, а вы всё ещё в человеческом облике. Во-вторых, почему на вас не подействовали наркотики? Я видел, что вы сделали с теми, кто вёл вас в Шербе…

      – Я-то пока внешне похож на человека, но вы сами знаете, во что превратились мои ребята… Но меня они всё ещё слушаются… в некоторой мере.

      – Так это началось ещё тогда! – воскликнул Александр. – И вы молчали, Винченцо!

      – Господин президент, не хотелось вас пугать… – пробормотал учёный. – Если бы факты стали известны широкой общественности, то последствия были бы ужасны… Мы рассчитывали поподробнее изучить этот феномен…

      – Напишите об этом статью, – ядовито сказал президент. – Прогремите на весь учёный мир.

      – Я думаю, – продолжал Курт, – что до сих пор сохранил человеческий облик потому, что отношусь к группе А по качеству генетического материала, а мои товарищи были из теста попроще. И психотропное на меня не подействовало именно поэтому.

      – Что это за группа А?

      – Генетические комбинации делятся по качеству. Я начну с низких показателей. Например, из тысячи детей с генами группы G семеро будут с врождёнными дефектами. Никто не сможет предсказать, с какими именно, но то, что они будут, – это непреложно. В вашей стране, например, генетические комбинации держатся на уровне D – то есть четыре-пять генетически порченных детей на тысячу новорождённых[2].

      – А вы, значит…

      – Да. Группа А – это один неполноценный ребёнок на две тысячи новорождённых.

      – Эйхманн, да вы почти что бог, я погляжу.

      – Ну, я не бессмертен, если вы об этом.

      – Давайте подытожим. Вы утверждаете, что штатники выкупили вас у телкхассцев…

      – Как

2

Здесь и далее за Курта Эйхманна иногда говорил Deathwisher.