Воровка чар. Маги, ведьмы, чернокнижники. Аня Сокол

Новый тракт Старому.

      Торопясь поскорей попасть к учителю, Рион наращивал темп. Деревенская кляча едва поспевала за его жеребцом. До этого мне случалось ездить верхом не более десятка раз. Я болталась в седле, как куль с мукой, чувствуя, что могу свалиться в любой момент, но никакие силы не заставят меня сказать об этом парню.

      Остановок не делали. Маг ел прямо на ходу, чуть придерживая жеребца, чтобы прожевать сыр и не разлить воду из фляги. До темноты успели преодолеть значительное расстояние. На ночлег устроились на опушке леса, сойдя с дороги на десяток вар.

      С лошади, как и обещала, я свалилась. Спина и то, что ниже, ныли. Сил для притворства не осталось. Махнув рукой на недовольного мага, с наслаждением растянулась на траве, предоставив ему, как настоящему мужчине, право обустроить лагерь: собрать на опушке хворост для костра, выложить спальные места лапником, нарезанным в лесу, принести воды.

      Надо сказать, Рион справился без единой жалобы, что непостижимым образом заставило меня ощутить собственную никчемность. Ну, какого дасу мне надо? Встала бы и помогала. Так нет, лежу, кусаю губы, злюсь неведомо на кого.

      Ужинали в полном молчании. Если так пойдет дальше, мы и десятка слов друг другу не скажем. Может, оно и к лучшему, но настроение от такой перспективы испортилось окончательно.

      Лучше бы я в реку грохнулась и спала сейчас в своей постели. А вместо этого ворочалась на жестком лапнике под открытым небом и игнорировала взгляды парня. Как бы он ни пытался скрыть любопытство, я чувствовала его затылком.

      Прошлую ночь маг провел под нашей крышей и не осмелился сунуть нос в спальню, а теперь восполнял недостаток сведений о водянках.

      Да, знаю, как выгляжу в темноте. Еще хуже, чем при свете. «Хватит уже!» – мысленно рыкнула я. И Рион словно услышал. Странно крякнул и наконец отвернулся. Через несколько минут дыхание парня стало ровным.

      А вот мне не спалось. Снимем мы печать, вернее, учитель снимет, но это полдела. Еще ведь и силу возвращать надо. Проблема в том, что никакой силы я в себе не чувствовала, поэтому сильно сомневалась в ее наличии. Станет весело, если вернуть я ничего не смогу.

      Лето было в разгаре, но прохладное туманное утро об этом словно бы не догадывалось. Стуча зубами, ежась от холода и поглубже натягивая капюшон куртки, я попыталась встать. Вот именно, попыталась. Как все болит! Это лошадь на мне вчера ехала, а не я на ней. Издав стон, упала на землю и потянулась к сумке: где-то там была мазь от боли в мышцах.

      Парень проснулся в самый неподходящий момент – я поймала его напряженный взгляд, когда, тихо ругаясь, пыталась намазать себе поясницу. И то, что ниже.

      – Чего уставился? – невежливо пробурчала я.

      – Ничего, – буркнул он и разворошил почти погасшие угли костра.

      Я натянула штаны и невесть от чего покраснела. Лучше боль, чем тот первый взгляд, которым меня наградил спутник, проснувшись.

      – Нам в седлах еще пару дней трястись, – сообщил Рион и принялся