Охотник: Охотник. Зверолов. Егерь. Владимир Поселягин

легендарного МУРа? – удивился я, изучив удостоверение, и тут же спросил, чувствуя, как неприятно засосало под ложечкой: – Неужто я что-то натворил в Москве?

      «Как вычислили? Я ведь сработал чисто? Нашли рюкзак с реквизитом и связали нас? Да нет, вряд ли. Слишком мало времени прошло».

      Однако полковник, к моему удивлению, покачал головой.

      – Дело не в тебе… Ничего, что я на ты?

      – Нормально, – кивнул я.

      – Мы прибыли по другому делу… Познакомьтесь – это ростовский следователь Пантелеймон Вяткин, – представил другого штатского полковник.

      – Капитан Русаков, старший участковый, – протянул руку следующий гость – тот, что был в форме. Митрохин просто молча пожал руку. Нам представляться нужды не было. Его явно взяли в роли статиста. Наверняка местным ментам было известно, что мы достаточно хорошо общаемся с участковым. Судя по нервозности Митрохина, так это и было.

      – Присаживайтесь, – указал я на лавки и сам занял место за столом, подтянув к себе блюдечко со стаканом и наливая кипяток из самовара. – Гадать, почему вы прибыли по мою душу, можно много и долго, но если предположить с учетом дедукции, что у вас что-то происходит в Ростове-на-Дону или его окрестностях, то, скорее всего, я окажусь прав. Только вот не понимаю, зачем я вам, – слукавил я.

      Все молчали, поэтому полковник взял слово. Отодвинув пустой граненый стакан, полковник сказал:

      – Думаю, не стоит ходить вокруг да около. У нас есть к тебе несколько вопросов, и если потребуется, то и просьба помочь.

      Местные офицеры милиции явно не знали, почему прибыли гости из Москвы и Ростова, поэтому удивленно подняли брови. Полковник, заметив это, повернулся и попросил их оставить нас наедине.

      Кроме нас во дворе были тетя Роза с дочкой, они стирали в тазиках у сарая, да дядя Рома, который продолжал возиться с баней. В это время послышался рев мотоциклетного мотора и через открытую калитку во двор вкатился Амрам со связкой банок краски, привязанных сзади к сиденью. Он занимался покраской железной крыши бани в такой же зеленый цвет, что и у дома, видимо, краска у него закончилась, и Амрам ездил пополнять запасы на нашем дежурном транспортном средстве.

      Больше никого во дворе не было… хотя вру. В тени груши покачивалась в кресле-качалке, купленной тетей Розой на базаре, прабабушка Серафима. Я ее не сразу заметил, хорошо замаскировалась, да еще пледом ноги обернула.

      Как только оба офицера отошли к бане, разглядывая работу моих родственников, полковник спросил:

      – Ты в курсе о ростовских погибших?

      – Да, читал в сводках, – кивнул я.

      – После того как ты раскрыл двух нелюдей здесь и в Москве, Пантелеймон решил проверить все убийства в области, и понял, что там действует один человек. Почерк схож.

      – Это я и так знаю. Сообразил, изучая сводки, – перебил я полковника. – Вы мне только объясните, как вы на меня вышли? В Москве ладно, я там засветился, с вашими возможностями выйти на меня не трудно. Но в Сочи-то