Охотник: Охотник. Зверолов. Егерь. Владимир Поселягин

есть чем? А то с бутылками в руках по управлению не походишь.

      – Есть, конечно, – достал я из рюкзака свернутую плотную вощеную бумагу фиолетового цвета.

      – Ну все, спасибо.

      Как только мой непосредственный начальник вышел из архива, я окликнул старичка, что спал на диване:

      – Дядь Жень, я закончил.

      Сдав все дела и папки со сводками, я направился было к выходу, но сменившийся дежурный меня задержал:

      – Подождите, лейтенант.

      Сняв трубку, он сообщил обо мне и, положив ее обратно на аппарат, сказал:

      – Сейчас подойдет сопровождающий. Ожидайте.

      Подошедший сержант, убедившись, что я – это я, повел меня на второй этаж в приемную.

      – Проходите, вас ожидают, – известила меня пожилая секретарша в форме старшего лейтенанта и наградными планками на груди.

      Оставив рюкзак у секретарши, я прошел через две двери, вытянулся и громко сообщил:

      – Товарищ генерал-лейтенант, младший лейтенант Соколов по вашему приказу прибыл!

      Кроме начальника первого управления – я узнал у сержанта, к кому иду – в кабинете находился еще один офицер в звании генерал-майора. Именно перед ним и лежал мой талмуд о маньяках.

      После того как я представился, второй генерал начал говорить. За полчаса я узнал, что лезу не в свое дело, что, согласно решению партии, в Союзе нет и не может быть никаких маньяков. Генерал не орал и не топал ногами, но выволочку устроил мне по полной программе.

      – Вам все понятно? – спросил он.

      – Так точно. Больше маньяками не заниматься.

      Продолжавший сидеть молча начальник управления попросил меня подождать в приемной. Сидя на диванчике, я узнал, кто на меня наехал. Оказалось, это был первый заместитель начальника ПГУ КГБ генерал Мортин. Замполит, короче говоря.

      Долго ждать не пришлось. Когда генерал-майор ушел, меня через десять минут пригласили в кабинет.

      – Я надеюсь, вы поняли, что ваш пакет, лейтенант, дальше не уйдет?

      – Так точно, товарищ генерал-лейтенант. Моя совесть чиста, я сделал все, что мог.

      – Наглец, – негромко хмыкнул генерал, потом вдруг спросил: – Какими языками владеешь? Можешь спокойно говорить, я в курсе о полученных тобой чужих знаниях.

      – После проверки выяснилось, что я хорошо владею английским и довольно не плохо французским. Это все.

      – Вот как? – задумался генерал. – Честно говоря, я твой доклад не читал, знаю все со слов Федора Константиновича, но даже устный доклад дал мне понять, что он хоть и не соответствует политике партии, но, как ни горько это осознавать, кое в чем ты прав. О сочинском деле и о брянских жертвах мне сообщили. К начальнику мы его не отправим, но вот передать другому управлению можем. Вы свободны, лейтенант.

      – Есть, – вытянулся я. – Спасибо, товарищ генерал. Разрешите идти?

      – Идите, – кивнул тот.

      Я было направился к выходу, но у дверей остановился и обернулся.

      – Товарищ генерал-лейтенант, разрешите вопрос?

      – Разрешаю.

      – Вам известно о таких людях, как Тонька-пулеметчица и Алекс