Золушка в поисках доминанта. Дора Коуст

Только все мое, мое без остатка.

      – Уже все. Я попробую двигаться чуть быстрее. Скажи, если будет больно.

      – А там есть кровь? – вопросила я, чтобы вызнать о самом страшном.

      – По-моему, тебе не следует это знать… – тихий смешок стал мне ответом.

      Один – один.

      Глубже, сильнее, быстрее… Дыхание сбивалось, рвалось, смешивая стоны наслаждения с криками удовольствия. Руки блуждали по моему телу, то останавливаясь на ягодицах, то сминая грудь. Поцелуи стали требовательнее, жестче – словно он пытался выпить меня, оставив совершенно без сил. Укусив его за плечо, ударила ладонью по ягодице, желая сбавить напор, но добилась совершенно обратного. Мой последний крик он поглотил поцелуем, простонав в ответ, прикусывая мои губы, наверное, до крови. Замедлялся, но продолжал пытать, вливая в меня свое семя. Рухнул прямо на меня, сгребая в объятия, но по-прежнему оставаясь внутри.

      – Спасибо, – тихий шелест на ушко, заставляющий краснеть от одного-единственного слова.

      – И тебе, – скромный ответ, но действительно было за что.

      Но тут о себе напомнил мой мочевой пузырь…

      – Знаешь…

      – Ммм…

      – Мне очень неудобно, но я хочу… ну… в туалет.

      Александр рассмеялся задорно, весело, будто я рассказала самый смешной анекдот, но, поцеловав кончик носа, освободил меня и помог подняться. Ноги подкашивались, и приходилось опираться на него, как на спасательный круг. Идя с ним за руку, я совершенно не подумала о технической стороне вопроса.

      – Ага. Повернись ко мне лицом. – Сделала, как он велел, снова пропитываясь стеснительностью.

      Хотелось бы простынь, а лучше две… Блин, о чем я думаю.

      – А теперь аккуратно присаживайся. – Он держал меня за руки, помогая разместиться и не сесть мимо.

      – Ты только выйди, пожалуйста. Ладно? – держать все в себе уже было невыносимо, а оставаться с невозмутимым лицом тем более.

      – Конечно. – Дверь со стуком закрылась, оповещая о том, что я осталась одна.

      – Господи, да неужели. – Старалась вести себя тихо, но, увы, не получалось. – Видела бы меня сейчас Машка! – прижав ладони к горящим щекам, прошептала я.

      Оглянувшись по сторонам, словно это могло мне помочь, поняла, что не знаю, с какой стороны лежат салфетки или бумага. Отчаявшись, закусила губу.

      – Ты все? – спросили чуть в отдалении.

      – Еще нет. Не мог бы ты дать мне салфетки или бумагу и выйти еще раз? Подожди! Дверь не открывалась! Ты что, стоял тут?

      – Не вижу в этом ничего зазорного. Успокойся, пожалуйста. Без помощи тебе не обойтись, потому я остался. Раздвинь немного ножки…

      – Что? Да ты что?!

      – Не упрямься, я всего лишь помогу. Тем более что там я уже все видел…

      Сопя, как недовольный ежик, отвернулась и чуть раздвинула колени, ожидая порции новой экзекуции. Нежная ткань прикоснулась ко мне, аккуратно обтирая. Готова поспорить, что по цвету лица я напоминала помидор.

      – Ну вот и все,