Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть пятая. Вера Камша

как в Торке, три кома поставить друг на друга? Оно ведь до весны простоит.

      Нужно было идти к милым, дорогим, желанным гостям, всплескивать руками, ахать, кормить, а они глядели друг на друга и ржали. Мать с взрослым сыном, вдова маршала, она же сестра экстерриора, и свеженький капитан. Чудовища… Талигойские.

      3

      – С прымпердорами можно отлично ладить, – Валме, которому Чарльз был ужасно рад, бросил под стол кусок оленины. – Не веришь, Котика спроси, он с первого нюха понимает, когда кто-то не хуже меня. Нет, будь он дамой, я про Котика, мне бы стало обидно, пусть и меньше, чем обойди меня банальный маршал, а так все устроится. Ты просто не привык.

      – К Ворону?! – возмутился Чарльз. Стакан тоже возмутился и опрокинулся, но в нем уже ничего не было.

      – Ну да, – кивнул виконт. – С ним главное, чтобы без перерывов и поблажек. Сперва будет, выражаясь по-адуански, хреноватенько. Злишься, вскакиваешь ни свет ни заря, куда-то несешься. От тебя не отмахиваются только потому, что ты не пристаешь, а не пристаешь ты потому, что у тебя ноет все, кроме носа. И так день за днем, а потом раз – ничего не ноет, и тебя уважают замечательные люди.

      – И кто же? – Если леворукие кому-то нравятся, пожалуйста, а у него и так есть о чем говорить.

      – Те же бакраны, – пожал плечами Марсель. – Твое здоровье!

      – Постой, – Чарльз ухватил кувшин и наполнил строптивый стакан. – Твое тоже!

      – Я достоин отдельного тоста.

      – Уговорил. И хватит о проэмперадорах!

      – Прымпердорах. Ты не вылечишься, пока не научишься их правильно называть!

      – Да не хочу я их никак называть, я и слышать-то про них не хочу.

      – Ты не слушаешь, ты о них говоришь, причем о Савиньяке – заметно больше.

      – Он меня бесит, вот бесит, и все тут! Как бы объяснить… В бою я его закрою, и при этом так бы и убил! Большой Руди – человек, Ариго – человек, а этот… Леворукий. Он же не видит никого, то есть видит, но как барышник лошадь.

      – И ты позволяешь?

      – А что я могу?

      – В самом деле, – зевнул Марсель. – Мой тебе совет: если не можешь, то и не хоти. Второй способ – выпить на брудершафт, вот мы с Рокэ выпили… Только у тебя не выйдет.

      – Мне и не надо!

      – Савиньяку тоже. Если я скажу, что тебе на самом деле надо, я скажу пошлость, а пока жив папенька, это нежелательно. Да… Ты же теперь граф, и мы за это не пили.

      – Это не повод!

      – Повод. Теперь о Давенпортах будут судить по тебе, так что кончай с занудством.

      – Мне жаль отца, – невпопад пробормотал Чарльз, отпив показавшегося безвкусным вина. – Мы так и не встретились… Были оба на Мельниковом, знали друг про друга, но ты же понимаешь…

      – Что именно?

      – Встречаться перед боем – плохая примета.

      – Была, – виконт опустил руку под стол и почему-то поморщился. – Вы с отцом поддались суеверию и тем самым доказали его ложность. О, как брякнул, а ведь казалось таким посредственным…

      – Что казалось?

      – Вино. Теперь перед боем можно встречаться с кем угодно,