Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть пятая. Вера Камша

положил на стол записку без подписи, украшенную разухабистыми данарскими ворóнами: аноним в присущем некоему маркизу стиле сулил свалиться некоторым на голову в самом недалеком будущем.

      В свободном дуксе Лионель не сомневался, в своем корпусе – тем более, но повод для раздражения все же имелся. Гюстав Шарли с новонабранными «вороными», которым следовало окончательно уверить кадельцев в подходе Северной армии, словно сгинул. Отписался о выступлении – и как корова языком, хотя должен был подойти уже неделю назад, даже проделав всю дорогу из Эпинэ медленной рысью и шагом.

      Загулявшего барона искали и парни Рединга, и драгуны показавшего себя отличным – хоть сейчас в «фульгаты» – разведчиком Бертольда. Без толку: «нет», «не видели», «такое бы заметили». Что ж, если в ближайшие дни «вороные» не обнаружатся, обойдемся без них. «Маршалу Лэкдеми» придется предъявить себя ойленфуртцам и спросить, намерены ли они расквитаться за своего полковника или предпочитают быть расстрелянными вместе с Залем.

      – Умеешь ты скучать, – фыркнул пробудившийся от дневного сна Вальдес. – В том смысле, что сидеть, как кот у норы. А еще олень!

      – На первый взгляд.

      – А что не так с оленем? – Альмиранте оглядел комнату, как оказалось, в поисках мундира, с достоинством лежавшего на столе. – Странно, что чернила не разлились…

      – Они сделали это вчера, а олень, похоже, родился конем. Когда короли и художники в угоду Агарису принялись отрекаться от чего можно и нельзя, моим предкам пришло в голову, что из астраповой молнии, если подобрать подходящий ракурс, выйдут оленьи рога.

      – Я так и знал, – обрадовался Ротгер, – что ангелов клирики из наших «девочек» налепили! Кстати, об ангелочках и верноподданстве, в детстве я думал, что не верноподданный, а верный подданный, а ты?

      – Вроде нет, но игра слов изящная.

      – Ты всегда был сомнительным, – объявил Вальдес, застегивая многочисленные пуговицы. – Мы все сомнительные, беда, что несомненные с первым залпом куда-то расточаются, вот были, виляли хвостами, а вот уже и нет… У дриксов тоже так, только у них еще и Кальдмеер уверовал. Тебе «кровь»?

      – Я сегодня пить не собирался.

      – А придется, говорю тебе, как Проэмперадор Проэмперадору. В честь дня рождения его величества, и не ври, что ты забыл вертел Арамоны!

      – Так вот почему ты с ангелочков к верноподданству прыгнул?

      – Я? – Вальдес к единожды брякнутому возвращался не любил, а сегодня к тому же пребывал в смутном расположении духа. – Идет кто-то.

      На всякий случай Ли отошел к окну, за которым угасал короткий серенький день. Разумеется, он помнил. И вертел Арамоны, и хныкающего принца, и то, как Фридрих Манрик требовал у дворцового врача дать Карлу успокоительное, дабы представление прошло должным образом. Лекарь – где он сейчас, кстати? – не то чтобы отказывался, но хотел получить четкий приказ если не от Сильвестра, то хотя бы от старшего Манрика, наследника ему было мало.

      –