Пылающая луна. Джо Уотсон

В котором продюсеры играют против меня и стараются максимально испортить мне жизнь. Или это опять проделки сучки-кармы?

      Я ощутила неимоверное одиночество, схватилась руками за голову и взмолилась о том, чтобы самолет рухнул. Или хотя бы оторвалась крыша, и меня вынесло наружу. Хотя, конечно, я не жаждала оказаться в такой же ситуации, как те несчастные люди в Андах, которым пришлось есть друг друга, чтобы выжить, но я все равно хотела бы исчезнуть.

      И чтобы со мной был Майкл.

      Просто страшно хотела. Я хотела лететь в свой медовый месяц, счастливая, держась с мужем за руки и…

      – Лили, ты в порядке? – Гот встал со своего места и присел рядом со мной на корточки. Казалось, он искренне за меня переживает.

      Какое ему до меня дело? Окончательно меня удивив, он мягким жестом положил руку мне на плечо.

      – Мне уже лучше, – робко ответила я.

      – Может, колы принести? От тошноты хорошо помогает!

      Я даже ответить не успела, как он отправился куда-то. Меня ошеломила неожиданная доброта странного незнакомца. Ведь таким наверняка на всех вокруг наплевать? Спроси вы меня несколько минут назад, я бы сказала, что он скорее украдет у меня сумку и будет голым выплясывать в лесу вокруг костра.

      Вернувшись, он открыл банку и протянул мне. Я сделала глоточек прохладной колы. Он оказался прав – мне немножко полегчало.

      – Спасибо!

      Сейчас он сидел совсем близко, и я решила использовать эту возможность, чтобы рассмотреть его получше. Хотя он и совершенно не в моем вкусе, я увидела в нем нечто привлекательное в стиле похабной рок-звезды или пиратов Карибского моря. На втором запястье, без браслета, с внутренней стороны было вытатуировано маленькое розовое сердечко, казавшееся таким неуместным рядом со второй, геометрической татуировкой. Можно сказать, что это было мило. Хотя в целом это слово к нему однозначно не относилось.

      – Что она означает? – заинтригованно спросила я.

      Гот опустил взгляд.

      – Это на память о моей сестренке. Она умерла.

      Сказав это, он ушел.

      Я его явно обидела, и мне стало жутко стыдно. Обидела единственного человека во всем самолете, кто проявил ко мне добрые чувства!

      Я наблюдала за тем, как он сел на свое место в надежде, что он обернется и я молча смогу принести извинения. Но этого не произошло. Он надел наушники и закрыл глаза.

      Глава третья

      Летать я не люблю.

      Оказаться на высоте шести тысяч километров над уровнем моря в хваленой консервной банке – это абсолютно ненормально.

      У меня в целом два ключевых страха. Во-первых, что мы просто рухнем и разобьемся всем на ужас, а во-вторых, что при посадке откажут тормоза и мы влетим в здание, все загорится и взорвется – разумеется, все это частично благодаря тому, что я видела по телевизору.

      Но такого никогда не происходит (стучу по дереву).

      На самом же деле каждый раз за секунду до посадки все подскакивают и кидаются за своими вещами, так что начинается грандиозное сражение за ручную кладь.

      Я