Полная заправка на Иссоре. Владимир Михайлов

а вроде садовой скамейки. Сделала движение, словно садясь. Подняла руку, прижала два пальца, остальные вытянула.

      – Господи! – не удержался Федоров. – Семь пальцев, а? Эй, и у этой… Я думал, они только с лица такие… не совсем этакие. А они еще и семипалые. Это только то, что видно. А если…

      – Советник! – сухо окликнул его Изнов. – Вас просят присесть и, видимо, обождать чего-то в течение пяти – только не знаю чего: минут? Часов? Дней?

      – Что ж, присядем, – согласился Федоров, не совсем уверенно переступая ногами. – Голова прямо кругом идет. Боюсь, что нас все-таки подловили. Только чего ради? Мы и так ведь уже…

      – Молчание! – предостерег Изнов.

      – Стоило бежать так далеко, – буркнул Меркурий, – чтобы столь глупо попасться. Отрава, я уверен. Сейчас потеряем сознание, и у нас выпытают все, что угодно. Наберут материала для обвинения…

      – Мы ни в чем не виноваты, – сказал Изнов, тоже осторожно продвигаясь к скамейке. – Если только у них нет соглашения с Империей о выдаче преступников… А, Меркурий?

      – Как мне помнится, нет. У нас не было с ними прямых отношений. Да ни у кого не было с ними отношений!

      – Ну, в этом я не уверен. Дипломатических, может быть, и не было, но торгуют они, кажется, вполне… – Федоров не закончил, умолк.

      Они смирно сидели на диванчике; желтая дама глядела на них без особого интереса, рукодельница продолжала усердно шевелить всеми четырнадцатью пальцами, устремив на вязанье дважды по три зрачка.

      – Интересно, – не без усилия проговорил Федоров через несколько минут. – Если то была прививка для приезжающих, то какой в ней смысл? Может, тут у них эпидемия? Мор? И оттого такой бардак – совсем как, бывало, у нас дома?

      – Да нет, – сказала дама лениво, – у нас все здоровенькие. А бардак потому, что вас занесло на государственный космодром, которым давно уже никто не пользуется. Прилетающие садятся на частных. А это место давно уже заняли под генеральный рынок.

      – Да? – сказал Федоров. – А отчего же так? И мы ведь не сами выбрали: нас маяк привел…

      – А у государства на это денег нет, – объяснила дама безразлично. – У него деньги есть только на самого себя. А маяк – потому что забыли отключить, наверное. Нашим не до того, йомть.

      – Чем же они таким важным заняты? – поинтересовался Изнов.

      – А чем они могут быть заняты? Построили правовое государство, теперь достигают Великого Бреда, – сказала дама-медик и зевнула.

      – И долго его собираются строить?

      – А вот все разворуют, – пообещала дама, – тогда и кончат.

      Федоров, не участвуя в разговоре, сидел, до предела наморщив лоб, словно пытаясь настичь какую-то ускользающую мысль. Наконец это ему, по-видимому, удалось: он широко раскрыл глаза.

      – Эй! Вы что – по-нашему говорите? Почему же сразу не сказали?

      Дама пожала плечами:

      – По-вашему? По-ливерски, то есть? Ни единого слова.

      – Да вот же говорите!

      – Нормально говорю, по-иссорски.