Ганнибал. Томас Харрис

и передает ее тучному мужчине средних лет, лежащему в середине. На другой стороне постели – блондинка лет двадцати. Поднимает к свету заспанное личико и падает обратно.

      – Pronto, chi? Chi parla?[59]

      – Оресте, друг мой, это Мэйсон.

      Тучный мужчина окончательно просыпается и кивает молодому, чтобы тот подал ему стакан с минеральной водой.

      – А, Мэйсон, друг мой, извините меня. Я спал. Который у вас там час?

      – Час уже везде поздний, Оресте. Вы помните, что я вам обещал и что вы должны для меня сделать?

      – Ну конечно.

      – Время настало, мой друг. Вы ведь знаете, что мне нужно. А нужна мне съемка двумя камерами и еще мне нужно более высокое качество звука, чем в ваших порнофильмах, а еще вам надо самому проследить за электричеством – я хотел бы, чтобы генератор был размещен подальше от съемочной площадки. Мне нужны также хорошие живописные кадры, чтобы потом подклеить при монтаже, и голоса птиц. Я хочу, чтоб вы завтра же проверили состояние съемочной площадки и все там приготовили. Все оборудование можете оставить прямо там, я пришлю охрану, а вы можете вернуться в Рим и сидеть там до начала съемок. Но вам надо быть готовым, чтоб за два часа собраться и выехать. Понимаете, Оресте? Перевод уже ждет вас в Сити-Бэнк в ЭУР[60], слышите?

      – Мэйсон, я сейчас занят на…

      – Вы хотите сделать эту работу, Оресте? Вы же сами мне говорили, что вам надоело снимать порнушки и садистские фильмы да и историческую чепуху для РАИ[61]. Вы ведь хотели снять художественный фильм?

      – Да, Мэйсон.

      – Тогда отправляйтесь сегодня же. Деньги в Сити-Бэнк. Я требую, чтобы вы поехали.

      – Куда, Мэйсон?

      – На Сардинию. Летите до Кальяри, там вас встретят. – Следующий звонок был в Порто-Торрес, на восточном побережье Сардинии. Разговор был короткий. Собственно, и говорить-то почти ничего не надо было – машина там давно уже была отлажена и работала столь же эффективно, как и портативная гильотина Мэйсона. С точки зрения экологии, эта машина была даже еще более эффективной, правда, действовала она не столь быстро.

      Часть II

      Флоренция

      17

      Ночь в самом сердце Флоренции, старый город искусно освещен.

      Палаццо Веккьо[62] поднимается над темной площадью, залитый светом, до жути средневековый со своими арочными сводами окон, бойницами и зубчатыми парапетами, напоминающими частую гребенку. Сторожевая башня устремлена в черное небо.

      Летучие мыши до самой зари будут носиться за комарами на фоне сверкающего циферблата башенных часов, а потом в воздух поднимутся ласточки, разбуженные звоном колоколов.

      Главный следователь Квестуры[63] Ринальдо Пацци, в черном плаще, выделяясь на фоне белых мраморных статуй, застывших в позах, воплощающих насилие и убийство, вышел из тени Лоджии[64] и пересек площадь. Его бледное лицо, как подсолнух, поворачивалось в сторону освещенного дворца. Он остановился на том месте, где был сожжен на

59

Алло, кто это? Кто говорит? (ит.)

60

ЭУР – район Рима.

61

РАИ – Итальянское государственное радио и телевидение.

62

Палаццо Веккьо («Старый дворец»; ранее назывался палаццо деи Приори, палаццо делла Синьория, палаццо дель Пополо, палаццо дель Коммуне; с 1550-го получил свое нынешнее название) – памятник архитектуры; правительственное здание во Флоренции на площади пьяцца делла Синьория, начато строительство в XIII в., завершено в XV в.; сначала местопребывание выборных должностных лиц города, позднее герцогов из рода Медичи. Сторожевая башня дворца достигает в высоту 94 метра.

63

Квестура – городское полицейское управление в Италии.

64

Лоджия деи Ланци (Лоджия делла Синьория) – здание дворца для официальных церемоний рядом с палаццо Веккьо, памятник архитектуры XIV в.